Фасад дома оказался покрашен в слишком яркий желтый цвет: только ставни были коричневыми и почему-то перекошенными.

Кто-то явно пытался подстричь газон во дворе. Джемма вспомнила, как Джейк аккуратно выкладывал столовые приборы, и решила, что это наверняка его рук дело.

Однако деревья постепенно отвоевывали территорию, а в ящиках для растений вообще ничего не росло. Этим домиком, конечно, никто не гордился!

– По крайней мере, нам не надо разуваться, – жизнерадостно произнес Пит.

Джемма облизала губы. Кофе был безумно приторный, и теперь у нее пересохло во рту. Пит до сих пор не высказался по поводу ее истории. А если он ей не поверил?

– Слушай, я тебе все рассказала…

Пит повернулся к ней. Глаза у него были в точности того же цвета, как и у Руфуса. Теплые, карамельно-карие.

– Можешь на меня положиться, – сказал он, прочитав мысли Джеммы. – Я – могила.

Джемма даже обмякла.

– Ты не считаешь меня чокнутой?

– Чокнутые платит пять баксов за кофе, – вымолвил Пит и нахмурился. – А ты увязла по горло.

Джемма никогда еще не слышала, чтобы он говорил так серьезно.

И неожиданно она осознала, что Пит красивый. Не милый или славный. Не симпатичный. Красивый.

У него был твердый подбородок с небольшой щетиной, золотистые веснушки, волосы, мягко падающие на лоб…

– Я за тебя беспокоюсь. Влиятельные люди приложили массу усилий, чтобы информация про Хэвен не просочилась. Думаю, сейчас их не остановить.

– Никто не знает, что мы были на болотах и нашли реплик, – возразила Джемма. Но у нее противно засосало под ложечкой.

– Как же! – воскликнул Пит и тихо добавил: – Я не собираюсь тебя запугивать. Но нам нужно соблюдать осторожность.

Просто поразительно, подумала Джемма, как здорово может звучать местоимение «нам». Она хотела обнять Пита. И поцеловать.

Боже мой! Она фантазирует про поцелуи с Первом – то есть с Питом!

Эйприл ей ни за что не поверит! Если Эйприл когда-нибудь снова станет с ней разговаривать…