Двенадцать. Началось!

   Люди, находившиеся здесь, схватили кинжалы и простые кухонные ножи и вонзили в собственную плоть. Я открыл глаза и увидел, как ошалевшие фанатики резали своих детей. Я слышал их крики, я видел, как разлилась фонтаном на полу их кровь...

   Мерцали молнии... Всюду летели брызги крови. Стоны... Плач, и блеск сияющих глаз. Они сверкали, озаряя тысячами бликов... Кровь стекалась к кругу пентакля.

   Ярослав, расправив руки, улыбался и довольствовался происходящим.

   Я смотрел, как падали на пол бездыханные тела... Я видел последний вдох каждого из них... Их стеклянные глаза.

   Зеркало, которое прежде ничего не отражало, забегало рябью. Стало пузыриться, но вдруг полностью разгладилось.

   Я увидел, как по ту сторону отражения начали толпиться люди. Впавшие глаза, измученные лица...

   Это души... Мысль, посетившая меня яркой вспышкой, подтолкнула комок к моему горлу. Я видел души тех, кто прежде, несколько мгновений назад умирал в этом зале...

   – Триста тридцать три человека принесли себя в жертву новому миру! – Ярослав повернулся и смотрел теперь только на меня. – Не важно кто они, сектанты или отчаянные и убитые горем люди. Неважно, что это было, дьявольское искушение или надежда. Я сказал им лишь то, что они желали услышать. Я дам им это. Правда, с небольшой оглаской.

   Он подошел почти вплотную к кругу пентакля.

   – Назови мне имя человека, которого ты первым желаешь видеть возле себя. И я сделаю это для тебя... Но живущие ныне уйдут в небытие. Вернутся только мертвые... – Его глаза стали мокрыми... Я не знал слезы ли это, или просто его фанатический безумный блеск. – У тебя было время забрать жизни любимых, что бы сохранить им жизнь... Правда она будет другой. Наша кровь окрасит небеса...

   Я посмотрел на зеркало, где толпились души только что умерших людей.

   – Открой мне ход туда. Только ты это можешь. – Ярослав перешагнул начерченный круг и оказался вместе со мной в центре пентаграммы.

   – Как они все погибнут? – сдавленным голосом спросил я.

   – Кто?

   – Люди.

   – Я не буду ломать тебе удовольствие, и рассказывать все наперед. Это как в фильме, когда знаешь концовку и все спецэффекты, то уже не так интригующе и интересно. Но тебе не за что их жалеть. Они этого не достойны. – Уголки его губ тронула ядовитая ухмылка. – Как только я сломаю, сотру, уничтожу, перейду эту грань... Этот мир перестанет существовать. Кара небесная озарит грешников в последний раз, унося с собой их души. Открой проход.

   Я повернулся к зеркалу стоявшему напротив меня. Падший и Граф улыбаясь, смотрели на меня.