Из его рта вновь вырвался пар, который коснулся ледяной ладони Элии. Чудовище, не знающее жалости, выбрало жестокую, мученическую и долгую смерть. Эта несчастная женщина совершенно не заслужила подобной участи. Гвид пожалеет о том, что он не дал ей умереть легкой и обыденной смерть, и помимо всего прочего он не оставил её в целостности даже после гибели.

Едва приняв на себя пар, кожа начала потрескивать и осыпаться. Насса запнулся от увиденной картины. Он протянул правую руку к поврежденной коже и, совсем слегка прикоснулся к тому месту кончиком указательного пальца. Ладонь тут же ответила на его прикосновение. Она начала трескаться и рассыпаться на мелкие кусочки ещё быстрее. Разрушения начали набирать оборот. Тонкие трещинки с пронизывающим звуком поползли вверх, и сразу же за ними на пол посыпались тысячи осколков. Насса начал растерянно прикрывать руками трескающуюся кожу, тщетно надеясь на то, что это хоть как – то поможет. Ничего не помогло. Не прошло и десяти секунд, как у его ног лежала небольшая горка мелких осколков. Сейчас Насса мог только рыдать, глядя на тот ужас, который остался от его родной матери.

Я вновь гляжу на ещё более убитый образ друга. Мужчины плачут. Если сейчас я вижу, как из глаз Насса потекли слезы, то я могу безостановочно утверждать, что мужчины плачут. Насса давно стал мужчиной, но последние события решили окончательно довести его до совершенства, убил в нем все нежности и слабости, а вместе с тем лишив его единственное, что помогало ему хоть иногда оставаться ребенком. Он был им в глазах своих родителей, которых уже нет.

В доме снова стало совсем тихо. Стоящие на столе свечи погасли от резкого порыва ветра, а оставшийся от пламени дым тонким шлейфом унесся прочь вместе с тем же ветром.

Лампа фонаря, которая всё ещё медленно угасала, четко отражалась в луже, по которой ветер гнал легкую рябь. В воздухе пахло морозной сыростью вместе с заметно ослабившимся запахом опавшей листвы.

Насса осиротел. Сейчас убитый горем человек продолжает рыдать, стоя на коленях, подгребая под себя ледяные осколки того, что когда – то было теплом всей его жизни.

Я оставил его одного. Какие – то слова или действия сейчас ничем ему не помогут. Мне нужно ехать. Гвид уже сейчас может стоять у порога моего дома. Не попрощавшись с другом, я сел в автомобиль. Как только я захлопнул за собой дверь, по салону разнесся звук телефона. Честно говоря, я даже растерялся. Я и помнить перестал о том, что он у меня есть. Когда я достал его из рюкзака, на нем было два пропущенных вызова от Сежо. Мое сердцебиение резко ускорилось. Он никогда не звонит мне по всяким пустякам. Что – то случилось.