Подойдя к окну, она раздвинула шторы. Полутемная комната быстро залилась ярким солнечным светом, от чего в ней сделалось ещё уютнее.

– Главное, что сейчас ты вновь стоишь именно здесь, – сказал я.

Яника подошла ко мне. Я в её объятиях, а она в моих.

– Главное, что и ты сейчас рядом со мной, – прошептала она мне на ухо.

Я снова повторюсь, сказал, что её поцелуй для меня всегда обжигающе горяч, сладок и нежен, будто он первый. Я невольно закрываю глаза, как только чувствую на своих губах её горячее дыхание. Так было в наш первый поцелуй и по сей день ничего не изменилось.

Мы распрощались с родителями Яники. До последнего, даже уже когда мы оделись и вышли к автомобилю они уговаривали нас остаться ещё хоть на один денек, но мы убедили их, что мы вновь вернемся не более, чем через три дня.

Машина прогрелась. Яника расстегнула пальто и стянула со своих рук перчатки.

– И всё – таки жарко, – сказала она с легкой улыбкой на лице, глядя на черную полосу, которая виднеется на бескрайнем заснеженном полотне.

– Пар костей не ломит, дорогая, – ответил я.

Автомобиль неспешно движется сквозь белоснежную снежную пустыню, которая отделяет поселок от города. Нам нужно заехать в одно знакомое нам место, в котором мы заберем то, что теперь принадлежит нам и является нашим бременем. Старик крайне удивится, когда вновь увидит нас, целыми и невредимыми, как некогда удивился и я с Насса, обнаружив, что в нашем рюкзаке книги – то и не было. Яника спрятала её от нас всех, воспользовавшись удобным случаем в котельной.