– Ты не понимаешь. – Ивабог сжала его руку, и у Чета перед глазами расцвело видение: золотые поля под медовыми небесами, теплый ветерок ворошит листья деревьев, а на ветвях поют птицы. И – вдалеке – смех: женский, мужской, детский, и голоса, зовущие его, наполняя радостью сердце. Она отпустила его, и он ахнул, зажмурившись, пытаясь удержать видение.
–
– Да, Елисейские поля. Они ждут тебя, если таков будет твой выбор.
– Как?
– Елисейские поля лежат на краю Чистилища. Их врата закрыты для всех, кроме избранных – тех, кого древние сочтут достойными. Чет, у тебя же есть ключ.
Он прижал ключ к груди.
– Путешествие будет неблизким, – сказала Ивабог. – Но это возможно. Я укажу тебе дорогу.
Чет поглядел ей в глаза и помотал головой.
– Как ты можешь отказаться от рая?
– Потому что… это не рай. Как это может быть раем, если со мной не будет Триш, не будет нашего ребенка? Если они будут блуждать без меня где-то в Чистилище – если не хуже?
Ивабог медленно улыбнулась лукавой улыбкой.
– Ах, Чет, ты и вправду многому научился. Сколько душ, попав на Небеса, слишком поздно понимают, что и у вечного блаженства есть своя цена. Нигде в их Писаниях не найти ответа, как это возможно – вечно вкушать радость, пока твоя мать, твой отец и дети горят в Аду.
Она вздохнула.
– Река никому не позволит вернуться. Попытаешься переплыть на тот берег, паромом или на лодке – ее руки дотянутся до тебя и утащат вниз. Дно там усеяно костями тех, кто пытался – богов и смертных. Тебе надо идти по мосту.
Чет припомнил ветхое сооружение, нависшее над рекой.
– Это тот мост, что в Стиге, рядом с паромом?
Ивабог кивнула.
– Сперва была только река, а река никому не позволяла вернуться. Но потом первые боги выстроили несколько огромных мостов, и некоторое время мир мертвых и мир живых существовали бок о бок. Это был золотой век, и Нижний мир был местом, где царили магия и изобилие. Это Единобоги закрыли ворота. Закрыли наглухо. Даже ангельский клинок бессилен перед этими вратами. – Она прикоснулась к его груди. – Но… твой ключ – он с самих Небес. Он