Непонятное поведение Грина в голове Нюхача вдруг связывается с командой, которую Ранкелман получил от Фредди, их странным переглядыванием. Ну конечно же, они искали глазами репортера! Он заранее срежиссировал весь спектакль. Грин использовал этих кретинов, чтобы отвлечь внимание от своих манипуляций с фотоаппаратом. Такая абсолютная низость, такое моральное уродство возмущают Нюхача до глубины души.

Переполненный презрением, он отходит от Дейла и остальных полисменов и направляется к Уэнделлу Грину, не отрывая взгляда от его глаз.

— Давайте обойдемся без резких движений, мистер Сен-Пьер, — говорит Грин, когда расстояние между ними уменьшается до десяти футов. — Я лишь выполняю свою работу. Конечно же, вы это понимаете.

— Я много чего понимаю, — отвечает Нюхач. — Сколько ты заплатил этим клоунам?

— Кому? Каким клоунам? — Уэнделл делает вид, будто только сейчас заметил Дудлс и остальных. — А, им? Это они подняли столько шума?

— А с чего они его подняли?

— Полагаю, потому что они — животные. — На лице Грина — огромное желание объединиться с Нюхачом на стороне людей, чтобы противостоять таким животным, как Ранкелман и Сакнессам.

Продолжая смотреть ему в глаза, а не на фотоаппарат, Нюхач приближается к Грину.

— Уэнди, ты сегодня неплохо поработал, не так ли?

Уэнделл выставляет перед собой руки, чтобы остановить Нюхача.

— Послушай, в прошлом у нас возникали разногласия, но…

По-прежнему глядя ему в глаза, Нюхач хватается правой рукой за фотоаппарат, а левой упирается в грудь Грина. Правую дергает на себя, а левой сильно отталкивает репортера. При таком раскладе или должна сломаться шея Грина, или лопнуть ремешок фотоаппарата. Нюхача, похоже, устраивает любой вариант.

Раздается резкий звук, словно щелкает кнут, и репортера отбрасывает назад. С большим трудом ему удается удержаться на ногах. Нюхач вытаскивает фотоаппарат из футляра, с которого свисают вниз две полоски кожи, бросает футляр на землю, вертит фотоаппарат в руках.

— Эй, не делайте этого! — Уэнделл чуть ли не кричит.

— Что это, древний «F2A»?

— Если вам это известно, вы знаете, что это — классика. Отдайте его мне.

— Я не собираюсь его ломать, только почищу. — Нюхач откидывает заднюю панель, толстым пальцем подцепляет пленку и вытаскивает ее, как и отснятую, так и чистую, еще остававшуюся в кассете. Улыбается репортеру и бросает пленку в кусты. — Видишь, как хорошо ему стало без всего этого дерьма? Это отличный фотоаппарат… не надо наполнять его отбросами.

Уэнделл не решается показать своей ярости. Потирая ободранную шею, он рычит: