Арнольд Храбовски, сияющий герой в глазах любящей жены Полы, смотрит новости с чувством глубокого удовлетворения и думает, что она, пожалуй, права: ему следует позвонить чифу Гилбертсону и попросить восстановить его на службе.

Размышляя о том, где найти старого недруга Джорджа Поттера, Дейл Гилбертсон наблюдает, как Баки и Стейси вновь показывают эпизод, в ходе которого Бешеный Мадьяр укладывает на асфальт Уэнделла Грина, и думает, что, пожалуй, ему следует отменить свой приказ об отстранении Храбовски от работы. Ударил-то Арни от души. Дейл ничего не может с собой поделать: этот удар разом поднимает ему настроение. Такое случается, когда он наблюдает за игрой Марка Макгуайра или Тайгера Вудса.

Пребывающая в одиночестве в своем маленьком доме, чуть отстоящем от шоссе, Ванда Киндерлинг, о которой мы время от времени упоминали, слушает радио. Почему она слушает радио?

Несколько месяцев назад перед ней встала дилемма: оплатить счет кабельного телевидения или купить бутылку, вполгаллона, водки «Аристократ». Очень жаль, Баки и Стейси, но вы проиграли: Ванда последовала велению души. А без кабельного телевидения на экране видны в основном помехи. Ванда всегда ненавидела Баки и Стейси, да и практически всех, кто появлялся на экране, особенно если выглядели эти люди довольными жизнью и ухоженными (особое презрение вызывали у нее ведущие утренних новостей, что мужчины, что женщины). Ванда лишилась и первого, и второго с тех самых пор, как выскочка-детектив Джек Сойер обвинил ее мужа, Торни, в ужасных преступлениях, которые тот, конечно же, не совершал. Джек Сойер погубил ее жизнь, и Ванда не собиралась ни забывать об этом, ни прощать.

Этот человек заманил ее мужа в ловушку. Подставил его.

Измазал честное имя Торни грязью и упрятал в тюрьму, чтобы никто не узнал, что он — гнусный лжец. Ванда надеется, что полиция никогда не поймает Рыбака, потому что Рыбак воздает им по заслугам, этим отвратительным мерзавцам. «Против копов все средства хороши, — думает Ванда Киндерлинг. — Рыбак — это наказание, — думает Ванда. — Пусть он убьет сотню маленьких засранцев, пусть убьет тысячу, а потом ему следует переключиться на родителей. Торни не мог убить тех шлюх в Лос-Анджелесе. То были убийства на сексуальной почве, а Торни, слава богу, секс не интересовал. С детства все части тела у него выросли, за исключением детородного органа: его штучка размерами не превышала мизинец. Нечем ему было заниматься сексом. А вот Джек Сойер жил в Лос-Анджелесе, не так ли? Так может, он сам убил этих шлюх, а вину возложил на Торни?» Репортер все расписывает действия бывшего лейтенанта Сойера прошедшим вечером, и Ванда Киндерлинг, шипя от злобы, хватает стакан со столика у кровати. Заливает вспыхнувший в животе огонь большим глотком водки.