Вскоре вокруг собралась целая толпа. На пленников таращились, тыча в их сторону пальцами и негромко переговариваясь между собой. Все взгляды пылали ненавистью, но толпа держалась поодаль, пока одна из женщин не протолкалась вперед. На ее шее висели целые дюжины крестиков из щепок и обломков прутьев. Ее волосы, в отличие от волос остальных женщин, были распущены и свисали вниз сальными прядями, закрывая лицо.

– Это он! – ломким старческим голосом крикнула она, указывая на Питера длинным согнутым пальцем.

Подойдя к Питеру, она плюнула ему в лицо.

Увидев, что старуха не вспыхнула адским пламенем и не обратилась в пепел, толпа осмелела. Издевки зазвучали громче и оживленнее. Кто-то швырнул в Питера ком грязи, угодив ему прямо в лицо. Вскоре грязь полетела в пленников со всех сторон. Еще одна женщина, протиснувшись мимо охраны, умудрилась расцарапать Питеру щеку, прежде чем ее отпихнули прочь. Чьи-то пальцы впились в плечо Ника. Оглянувшись, он увидел перед собой злобный взгляд одноглазого горбуна.

– Демон! – брызжа слюной, прошипел горбун. – Все вы демоны!

Не успел охранник пинком отшвырнуть горбуна, как одна из женщин подскочила к Питеру и яростно вцепилась в его волосы.

– Это ты погубил моего Джона! Теперь поплатишься! Поплатишься! Господь покарает тебя собственной рукой!

Чтобы оттащить ее, одного охранника оказалось мало.

Толпа ринулась вперед, завязав сразу несколько потасовок с охраной. Охранники не могли сдержать натиск, и Ник понял, что его вот-вот забьют насмерть.

Вдруг над общим гамом раздался громкий, резкий, точно ружейный выстрел, окрик:

– Довольно! Все назад, живо!!!

В толпе заозирались. Кое-кто подался назад.

– Расступитесь! – приказал тот же голос.

Толпа недовольно зароптала, но отступила, и Ник увидел над головами верхушки почтительно поднятых шляп. Толпа раздалась в стороны, и к пленникам, сопровождаемые Капитаном, подошли трое мужчин. Двое из них были одеты в длинные плащи с капюшонами и высокие, широкополые фетровые шляпы, напомнившие Нику шляпы первых американских поселенцев. На груди у обоих висели черные деревянные кресты. Третий, лысый гигант с квадратной челюстью, был по меньшей мере на голову выше всех остальных. Его шею прикрывал окованный сталью горжет, руки были защищены стальными наручами поверх кожаного дублета.

Один из людей в плащах выступил вперед и оглядел Питера с головы до ног. Половина его лица была мертва, будто он перенес удар: немигающий мертвый глаз белел, как молоко, угол рта скривился вниз в гримасе вечной печали. В руке он держал посох, увенчанный простым золотым крестом.