— Гадж, пленники… отправь их в ад! — И прежде чем де Мариньи успел снова пустить в ход оружие, Ползучий хаос растекся в липкий туман, который, клубясь, поспешно втянулся в расщелину, служившую началом западного тоннеля, и исчез.

Рогатые, подгоняемые огненным залпом из Часов Времени, уже ринулись по северному тоннелю, спеша к своим черным кораблям из Ленга; лишь Гаджу, получившему приказ от Ньярлахотепа, нельзя было удрать. Он подобрал с пола выпавшую саблю и зашлепал, раскачиваясь всем телом, к Герону и Элдину — к канатам, которые только и удерживали кресты над краем пропасти. Вот сабля уже высоко поднялась, вот она, сверкнув, начала описывать дугу, в конце которой должна была рассечь сразу оба каната там, где они были привязаны к выступу лавы. Но…

Блестящая сталь так и не завершила дугу. Перехваченная тонким лучом на половине удара, сабля Гаджа рассыпалась вдребезги, прихватив с собой и руку хозяина, или что там у него было вместо руки! Второй карающий луч ударил точно в бешено копошившиеся усики-щупальца, в скрытое за ними лицо цвета проказы и наконец в мозг или ганглии, помещавшиеся за этим лицом. И хотя существо было бессловесным, оно издало свой первый и последний в жизни вопль, будто струя пара вырвалась из клапана под огромным давлением, рухнуло в провал и, кувыркаясь в воздухе, полетело прямиком в кошмары. Следом за ним, в считаных дюймах от оторопевших сновидцев посыпались обломки камня и шлейф лавовой пыли.

А потом…

…За какие-то мгновения де Мариньи приземлил Часы Времени возле провала, и очень скоро не успевшие прийти в себя освобожденные следопыты в пурпурном сиянии, падавшем из открытой двери Часов, неуверенно ковыляли по пещере, пытаясь вернуть жизнь в онемевшие руки и ноги. Но когда потом де Мариньи и Морин предложили им войти в Часы Времени…

— Погодите! — рявкнул Элдин, сделав шаг назад. Он быстро взглянул на Герона, вопросительно вздернул бровь. — Из огня да в?..

— Мне так не кажется, старина, — сказал Герон, покачав головой, и повернулся к Искателю: — Если я не ослышался, экс-лунная тварь назвала вас де Мариньи?

Де Мариньи усмехнулся:

— Вы, несомненно, подумали о моем отце. Но не беспокойтесь, мы с ним слеплены из одного теста. Иначе я не оказался бы здесь.

Элдин, кажется, немного успокоился и, пусть и нехотя, но согласился с товарищем.

— Как же, теперь я вас вспомнил. Праздник в Ултаре — он ведь был и в вашу честь! Анри-Лоран де Мариньи и Титус Кроу. Это было, когда Дурные дни уже заканчивались — в немалой степени благодаря вам. — Тут он снова посмотрел на Часы Времени. — И все же вы нас приглашаете в какую-то чертовски странную будку. Тем более что я совершенно не понимаю, как мы туда втиснемся. Я ведь, знаете ли, не тростиночка… Вам вдвоем с девушкой должно быть тесно, а вы зовете туда еще двоих громил!