Ни на мгновение не покидавшая комнату Марлен стояла и смотрела, как из ничего, буквально на пустом месте, рождается тончайшая паутина химерических конструкций. Пусть смотрит, я намеренно не скрываю от нее ничего из известного мне. Глядишь, через какое-то время начнет понимать хотя бы начальные принципы, исходя из которых вполне реально почувствовать сам мир Химер, смещенный несколько в сторону от привычного нам.

Иначе… Иначе просто не получится постичь знания из этой области магии, как ни старайся. Тут нужно не только знать, но еще и почувствовать душевное родство с тем, чему в нашем мире не нашлось места. Бред параноика? Возможно, даже и не думаю отрицать, вот только зачастую в определенной доле безумия кроются дополнительные силы. Силы, что не только не входят в конфликт с разумом, но и дополняют его, как ограненный рубин добавляет элегантности браслету тончайшей работы. Не рискну утверждать, что Марлен начала понимать то самое безумие, но оно и не вызывает у нее инстинктивного отторжения, свойственного большинству из нас. Да, даже мы Сородичи, в большинстве своем далеки от подобного! Лишь клан потомков Малкава ухитрился и безумие поставить себе на службу, заперев его в узких рамках и выработав стройную и совершенно алогичную систему его применения.

Все! Последний штрих для полноты картины, жирная точка в конце рукописи, контрольный выстрел в голову… Я не без любопытства бросил взгляд на часы и обнаружил, что моя работа заняла аж два с половиной часа. Неудивительно, хотя я и не почувствовал течения времени. При работе в оккультными проявлениями, тем более с Химерами, время — понятие абсолютно относительное.

Хм… Последние слова зацепились за сознание не хуже, чем отмычка в руках мастера за пружину замка. Заодно пришло осознание, что последняя мысль (не о замке, о времени) очень и очень важна, ее ни при каком раскладе не стоит забывать. Важна? Что ж, интуиция дело святое, особенно для меня со всеми полузагадочными реакциями на проявления малкавианской магии. Мало того, нужно попробовать еще глубже проникнуть в неизвестные причины, побудившие мое подсознание зафиксироваться на важности неведомо чего.

— Ничего не случилось? — несколько обеспокоенным тоном поинтересовалась Марлен. — А то вид у тебя стал какой-то… странный.

— Вся наша жизнь довольно странная штука. Зато мы можем оставить ее как есть или же сотворить из нее нечто еще более загадочное. А порой нам даже не приходится прилагать для этого ни малейших усилий — достаточно лишь внимательно посмотреть на сделанное ДО нас, пусть и не для нас. Не удивляйся, Марлен, ничему не удивляйся, — поспешил я заострить внимание на сей детали. — Естественно, я имею в виду удивление, мешающее грамотно и эффективно воспринимать те подарки, что порой оказываются лежащими прямо у нас под ногами. Нужно лишь не полениться и подобрать их.