– Она здесь, не так ли? – спросил Оззи.

– Да.

– Она не отходила от тебя ни на мгновение?

Я кивнул.

– Ты же не хочешь, чтобы твоя любовь к ней и ее – к тебе задержали ее здесь, тогда как ей нужно двигаться дальше.

– Не хочу.

– Это несправедливо по отношению к ней, Одди. Несправедливо по отношению к вам обоим.

– Она заслуживает… – я запнулся, – …приключений в следующей жизни.

– Время пришло, Одди, – сказала Терри, сохранившая в душе все воспоминания о своем муже, Келси.

Дрожа от страха перед жизнью без Сторми, я поднялся с дивана и нерешительно направился к ней. Она была все в той же униформе «Берк-и-Бейли», только без кепочки, и никогда она не выглядела более прекрасной.

Мои друзья не знали, где она стояла, пока я не остановился перед ней, не коснулся рукой ее очаровательного личика, такого теплого на ощупь.

Мертвые не могут говорить, но Сторми молчаливо произнесла три слова, позволив мне прочитать их по движению губ. «Я тебя люблю».

Я поцеловал ее, мою мертвую любовь, так нежно, так целомудренно. Обнял, зарылся лицом в ее волосы, уткнулся в шею.

Какое-то время спустя она коснулась рукой моего подбородка, потянула вверх. Я поднял голову.

Еще три слова. «Будь счастлив. Живи».

– Я увижу тебя на службе, – пообещал я. Так она называет жизнь, которая идет после тренировочного лагеря.

Ее глаза. Ее улыбка. Теперь они только в моей памяти.

Я ее отпустил. Она повернулась, отошла на три шага, растворяясь в воздухе. Посмотрела через плечо, я потянулся к ней, и она исчезла.