С трудом повернув голову всего на несколько дюймов, Морган заметил рядом измученную девушку, которая сидела связанная на странном высоком стуле и, судя по всему, была без сознания. Ему стало жаль ее, но еще больше он жалел сейчас самого себя. Он не хотел больше жить в этом беспомощном состоянии вечного и неизлечимого инвалида. Теперь он боялся лишь одного: вдруг его оставят в живых?.. Страшное бледное лицо Синтии, ее злобная усмешка, воспоминания об их встречах теперь казались профессору лишь небольшими фрагментами того грандиозного ужаса, который сковал сейчас все его существо. Он посмотрел на Синтию и увидел, как торжествующе она улыбается, сознавая свою победу над ним.

И вдруг Морган не поверил собственным ушам: ему послышалось, будто кто-то молится совсем рядом, прямо здесь, в этом дьявольском храме:

— Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя…

И тут же сектанты начали нараспев повторять свои дьявольские заклинания, заглушая ими светлый призыв к Господу Богу. Они пели не то по-латыни, не то на древнегреческом — этого Морган уже не мог разобрать. Наконец Синтия поднялась со своего места и торжественно вознесла над головой серебряный кубок, взяв его из лапы скульптурного монстра. А через секунду ее пронзительный голос уже перекрывал общее пение сатанистов:

— О Люцифер! Молим тебя принять в жертву это юное дитя в обмен на твое благословение и защиту Благослови же нас на, новые подвиги, которые мы вершим от твоего великого имени, и освяти сию кровь, которую мы нижайше предлагаем тебе, а потом будем пить, дабы слиться с тобой в едином причастии, о всемогущий Бог ада!

Все, что Моргану доводилось читать о современных ведьмах, колдунах и их ритуалах, не шло ни в какое сравнение с тем, что он созерцал сейчас своими собственными глазами. И в отчаянной беспомощности он с горечью осознал, что единственным оставшимся у него желанием было скрыться подальше от этих безумцев, от их невнятного бормотания и от Синтии, громко читающей оскорбляющие слух и разум молитвы дьяволу:

— О всемогущий Господь Сатана! Мы, твои скромные рабы, боготворим и славим тебя, и клянемся, что будем и впредь беспрекословно подчиняться воле твоей, верно служить тебе и исполнять все твои желания и приказа. Мы помним, что ты — наш создатель, наш благодетель, господин и хозяин. И вера наша несокрушима. Мы отвергаем Иегову, его сына Иисуса Христа и все их деяния. И мы клянемся тебе, о господин наш Сатана, что не имеем другого желания, кроме как верно служить тебе во веки веков. Все притихли. На церковь словно опустился невидимый колокол ожидания чего-то важного. И тут снова Морган отчетливо услышал молящуюся где-то неподалеку девушку: