Я добавил рассказ к архиву, намереваясь при удобном случае взяться за него как следует. На протяжении многих лет страницы буквально слиплись; я эксгумировал их время от времени, нуждаясь в материале, перебирал, пропалывал сухостой и просматривал неопубликованные истории и наброски. Пару лет назад мною было использовал имя главного героя, «Гидеон Годфри», при создании рассказа, действие которого происходит в современной обстановке. Но «Дьяволопоклонникам» суждено было пылиться долгих четырнадцать лет до тех пор, пока не пришлось задуматься о том печальном факте, что не бывать больше рассказам Лавкрафта, будь-то переработанным, соавторским или вдохновленным им самим.

Подхваченный внезапным порывом, я вторгся на слоновье кладбище, расположенное на дне моего бюро, где среди множества набросков, фрагментов рассказов, радиосценариев и различных инкунабул, удалось откопать пожелтелые страницы оригинальной рукописи со знакомыми, сделанными нетерпеливой рукой Г.Ф.Л., пометками на полях. Мною также было извлечено длинное письмо Лавкрафта, где им обсуждался замысел исправлений.

Тотчас решившись переработать рассказ я дал знать об этом Августу Дерлету, биографу Лавкрафта, подкинувшему мне идею пересмотра этой истории специально для выпуска «Аркхема», включив туда часть корреспонденции, плюс некоторые из более уместных критических комментариев в форме сносок к тексту рассказа. Выдержки из письма Г.Ф.Л. приводятся далее, а примечания вы сможете найти в самом конце.

Здесь отыщется много интересного для исследователей творчества Лавкрафта; эти комментарии прекрасно отражают всю его педантичность и эрудированность в отношении исходного материала. С чисто личной точки зрения я зачастую был очарован в процессе правки тем, как некоторые ремарки или фразы самого Лавкрафта, казалось, вторили моим собственным задумкам — ибо в 1935 году вполне сознательно следовал тому, что с тех самых пор в прозе стало известно как «лавкрафтовская школа». Очень сомневаюсь, что даже самозваному «знатоку Лавкрафта» будет под силу выделить его фактический вклад в завершенный рассказ; большинство же фрагментов, которые могли бы быть идентифицированы как «чистый Лавкрафт», являются делом моих рук; все добавленные им фразы и связки имеют случайный характер и просто дополняют собой текст. Некоторые основные предложения по пересмотру сюжета были включены, но они, в свою очередь, были переработаны третьей стороной — мной, в редакции 1949 года. В процессе пересмотра я с прискорбием должен был констатировать тот факт, что Роберт Блох образца 1935 г. на сегодня такой же покойник как и Говард Филлипс Лавкрафт. Что ж, мир их праху!