— А почему бы и нет?

— Отис Керсен, твой адвокат… он сказал, что ты умер от инсульта. Тебя похоронили в семейном склепе на кладбище Хоупкрест. Он устроил частные похороны, и уладил все детали. На похоронах никого не было.

— Никаких плакальщиков?

— Я единственный оставшийся в семье, — объяснил я. — И меня не было в городе. Отис Керсен телеграфировал мне, сказала, что ты оставил мне этот дом и свое поместье.

— Никто меня не оплакивал? — повторил скелет. — Как жаль, что бедняга умер без друзей! Если бы я мог быть там, я бы горевал.

— При жизни ты не был таким дружелюбным, — сказал я, краснея. — Ты был чем-то вроде эксцентричного затворника, и, кажется, называл себя колдуном.

— Так и было! — воскликнул скелет. — Да, я это помню. Я был настоящим колдуном, не так ли?

— Да, я слышал такое.

— Может быть, поэтому я все еще жив, — задумчиво произнес скелет. — Возможно, у меня было предчувствие смерти и я наложил на себя заклинание, чтобы сохранить сознание.

— Возможно.

— Но это забавно — я все еще многого не могу вспомнить.

Например, я не помню, чтобы у меня был инсульт. Я ничего не помню о своей смерти.

— Это не редкость при амнезии, — сказал я ему. — Часто больной просто восстанавливает частичную память. Остальные воспоминания возвращаются постепенно.

— Инсульт, да? — сказал скелет. — Дай мне зеркало.

— Зачем?

— Я хочу посмотреть на себя.

— Тебе не стоит этого делать, — честно возразил я.

— Дай мне зеркало, племянник.

— Хорошо, дядя Магнус.

Я принес ему ручное зеркало из комода в спальне. Мой костлявый дядя схватил его и уставился на свое отражение, содрогнувшись.