Я стоял, застыв на месте, пока он пересекал открытое пространство, проходил между двумя маленькими каменными черепами в песке и приближался к началу тропинки. У меня не было никакого способа убедить его остаться. Этот момент был неизбежен с самого начала: Тимоти был не таким, как мы; ему не довелось пережить того, что пережили мы; у него не было наших мотивов; его никогда не заставить пройти полный курс Испытания. В течение бесконечного мгновения я просчитал свои возможности и вступил в контакт с силами, определяющими судьбу Вместилища. Я спросил, наступил ли подходящий момент, и получил ответ: «Да, время пришло». И я побежал за ним.
Добравшись до ряда черепов, я быстро опустился на колени, поднял один из них с земли – мне пришлось нести его обеими руками, поскольку он весил, как я полагаю, фунтов двадцать-тридцать, – и побежал дальше. Тимоти я настиг как раз в том месте, откуда начиналась тропа. Одним ловким движением я поднял каменный череп над его головой и изо всей силы ударил им Тимоти по затылку. Через кусок базальта к моим пальцам передалось ощущение проламывающейся кости. Он упал, даже не вскрикнув. Каменный череп покрылся кровью; я уронил его, и он остался лежать там, куда упал. Золотистые волосы Тимоти окрашивались кровью, и эти красные потеки распространялись удивительно быстро. Теперь, сказал я себе, необходимо найти свидетелей и устроить соответствующий обряд. Я оглянулся на Дом Черепов. Мои свидетели уже были на месте. Обнаженный Нед и брат Энтони в своих выцветших голубых шортах стояли перед фасадом. Я пошел к ним. Нед кивнул: он все видел. Я упал на колени перед братом Энтони, а он положил мне на пылающий лоб прохладную ладонь и мягко произнес:
– Девятое Таинство таково: ценой жизни всегда должна быть только жизнь. Знай, о Благороднорожденный, что вечность должна быть уравновешена уничтожением.
И еще он сказал:
– Поскольку жизнь означает ежедневное умирание, то, умирая, мы будем жить вечно.
41. Нед
41. Нед
Я пытался вытащить Оливера, чтобы он помог похоронить Тимоти, но он остался сидеть надутым в своей комнате, как Ахилл в своем шатре. Поэтому вся работа легла на наши с Эли плечи. Оливер не открыл дверь, он не откликнулся на мой стук даже недовольным ворчанием. Я оставил его и присоединился к группе перед зданием. У Эли, стоявшего рядом с павшим Тимоти, был поистине неземной, преображенный вид: он сиял. Лицо его пылало, а тело блестело от пота в утреннем свете. Вокруг него стояли четверо братьев, четверо Хранителей: братья Энтони, Миклош, Ксавьер и Франц. Они выглядели спокойными и, похоже, были удовлетворены тем, что произошло. Брат Франц принес инструменты для рытья могилы: кирки и лопаты. Брат Энтони сказал, что кладбище неподалеку отсюда, в пустыне.