— Зоуи! Кыш! Беги отсюда! Беги!
Я хлопаю в ладоши. Никакого хлопка. Но она слышит тревогу в моем голосе и видит выражение, которое должно было появиться на моем лице, и в последнюю секунду оборачивается к тому мужчине — он как раз протягивает к ней руки и хватает ее… и пихает головой вперед в переноску. Закрывает. Защелкивает двойные щеколды.
Он действует быстро. Расторопно.
Моя кошка заперта внутри.
Мужчина улыбается. Удается это ему неважно.
— Ну что ж, не очень-то и сложно, — говорит он.
— Ага. Вам повезло. Она кусается. Иногда прямо набрасывается, как сумасшедшая.
— Ах ты сука лживая, — говорю я ей.
Теперь я подошел к ней вплотную и говорю ей прямо в ухо. Я даже чувствую, как от выброса адреналина застучало ее сердце, и не знаю, сам ли ее напугал или, может, причина в том, что она сделала (или собирается сделать). Но сейчас она, как истая актриса, делает вид, что меня и вовсе нет. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким рассерженным и ненужным.
— Вы уверены, мэм? — говорит мужчина. — Мы можем попробовать отдать ее в семью. Подержать ее какое-то время. Не обязательно сразу усыплять. Конечно, она уже не котенок, но всякое случается. Какая-нибудь семья…
— Я же сказала, — заявила жена, с которой я прожил шесть лет. —
Теперь она спокойна и холодна как лед.
Зоуи замяукала. Мое сердце разрывается. Умирать было гораздо легче.
Мы встретились взглядами. Говорят, что душа кошки видна в ее глазах, и я в это верю. Я протягиваю руку к переноске. Моя рука проходит ее насквозь. Я не вижу свою ладонь, но Зоуи видит. И трется об нее головой. Она больше не выглядит сбитой с толку, будто на этот раз она действительно чувствует меня, чувствует мою руку и мое прикосновение. Как жаль, что я не могу. Я глажу ее — будто она была еще котенком, уличной бродяжкой, приходившей в ужас от каждого гудка машины или звука сирены. И я был совсем один. Она начинает мурлыкать. А я обнаруживаю кое-что. Призраки умеют плакать.
Мужчина уходит с кошкой, а я остаюсь тут со своей женой.
Я не могу пойти за Зоуи. Откуда-то мне известно, что не могу.