Вслед за ним появились двое юношей: они принесли Элисон.

Высокий мужчина с костяной флейтой на носу сделал крошечный шажок в сторону Анны. При его приближении из ее горла вырвался вопль.

Я уже ощущал острый запах меди, которым обычно пахнет кровь. Ощущал его еще до того, как древний эктоморф в плаще из москитов проткнул шею девушки заостренной бедренной костью, которую носил на лице.

Крейгу было стыдно, но вступление к рассказу очевидца уже начало появляться в его мозгу.

Я чувствовал запах уже пролитой им крови. Должно быть, ею пах сам человек… или воздух. Крови сей мужчина не проливал. Этот европеец в изгнании, эта рослая тщедушная тень, едва похожая на человека, пила кровь до последней капли. Именно кровь поддерживала в нем жизнь. Я чувствовал это; я угадал это, глядя на трупы, что свисали с тамаринда, похожие на летучих мышей. В то же время я почувствовал, как на мое сердце пала тень, и я знал, что никогда не смогу от нее избавиться, даже если каким-то образом смогу сбежать сам и спасти юных существ, которые попали в коллекцию этого чудовища.

Вот в этом для Крейга и заключалась сложность. Подписчики газеты не оценят его изысканную прозу, но, когда он думал о происходящем как о новостном сюжете, который он приехал раздобыть, это помогало ему отстраниться и не повредиться рассудком, сохранить здравомыслие. Пусть обстоятельства складывались не в его пользу, на его стороне был элемент неожиданности.

Он все еще думал, напрягал изо всех сил мозг, пытаясь придумать план побега, а высокий человек тем временем рванулся вперед и погрузил кончик костяной флейты в ямку на шее Анны. Вокруг прокола тут же запузырилась кровь, но тут же исчезла в хоботке. Крейг зажмурился, пытаясь справиться со своим страхом перед кровью. Но он услышал первый глоток, это жадное бульканье: видимо, мужчина попытался слишком много проглотить за один раз. Крейг всегда считал себя крепким орешком, настоящим репортером, которого ничем не проймешь и которого невозможно шокировать. Его боязнь крови никогда не вызывала сложностей раньше: он просто избегал сюжетов, которые оставляли кровавый след, — всех этих аварий и перестрелок. Не его конек.