– Значит, мы идем в катакомбы! – сказала я, довольная тем, что у меня есть какая-то цель.

– Подождите, подождите, – остановил меня Белет. – Почему кость невинного должна быть именно оттуда? Ведь кладбище возникло задолго до того, как кто-то впервые произнес заклинание Морония.

Азазель снисходительно улыбнулся:

– Я знаю историю девятнадцати енохианских ключей. Их образы – это скорее намеки. Необязательно обладать костью невинного человека. Речь идет скорее о намерении. Но на всякий случай не берите некрещеные останки. Они бесполезны для черной магии.

– А ты откуда знаешь? – фыркнула я.

– Ты же знаешь, что у меня была своя секта, да? Настоятельно рекомендую вам посетить катакомбы. Отличное место для приема или черной мессы.

– Пойдем уже, – потащил нас к выходу Белет.

– И быстро вытащите меня отсюда! – донесся до нас крик Азазеля. – Пожалуйста… – добавил он совсем тихо.

Врата были заперты. С этой стороны не было ни молотков, ни металлической львиной головы. Мы толкнули дверь, но она не двинулась. Я осторожно по ней постучала.

– Да? – спросил меня глубокий голос, и дверь задрожала.

– Мы хотим выйти, – сказала я. – Выпусти нас.

– А кто спрашивает?

– Мы только что сюда заходили. Помнишь нас? Мы обсуждали, нравится ли тебе быть дверью, – пояснила я.

– Не знаю, достойны ли вы того, чтобы я вас выпустил. Я есмь дверь, – снова завел он свою песню.

– Тебе никогда не хотелось иметь дверную ручку? – начал Петрек. – Это бы намного упростило дело.

– Или дверцу для пса, – предложила я.

– Вентиляцию, – добавил парень.

– Окошко? – вторила ему я.

– Глазок? – спросил Петр.

Дверь со скрежетом распахнулась. Мы услышали, как лев злобно рычит и скрипит металлическими зубами.