Между ними было что-то – и если не любовь, то незримая связь, что с детства связывает брата и сестру – одна комната, одни игрушки, одна посуда. Два человека, проводившие большую часть времени в обществе друг друга, просто не могли оставаться чужими, равнодушными, и, если словами того не выдашь, то та часть разума, что отвечает за родство душ, иногда просто кричит об этом.

Так они и сидели молча: она – со своей бесконечной пустотой в сердце, он – с бесконечным чувством любви к девушке, сидящей напротив.

Однако за дверями послышался шум, и они тут же распахнулись. В предвкушении хоть какого-то события, будь то приход прислуги или еще менее значимого мероприятия, оба лениво повернули головы, но Тери тут же вскочил – перед ними стоял сам Эдвард Элсон, Правитель Грессии. Мирия продолжала сидеть, не меняясь в лице, однако, как заметил Льюис, цинизма в ее глазах все же прибавилось.

-Ваше Величество, - поклонился Льюис.

-Капитан Льюис. – После вежливых реплик приветствия, Правитель тут же перешел к делу. – Мирия, дочка, я хочу представить тебе нашего гостя…

Мирия и Тери, не сговариваясь, переглянулись, и почти одновременно на их лицах появилось выражение хмурости, что подтверждало невысказанную теорию Льюиса об их душевном родстве, но сейчас и ему было не до теорий.

-Пусть он катится к черту. – Спокойным, ровным голосом, полным дежурной ненависти, выпалила Мирия, с вызовом поглядывая на родителя.

Эдвард замер в нерешительности, он знал, конечно, что его дочь нарочным образом не опускается до светских любезностей, но подобная грубость…

Тери едва сдерживался, чтобы усмешка не скривила его губы, он молча переводил взгляд с Правителя на принцессу, и, чтобы не рассмеяться, старался думать о массовом уничтожении белок в королевских лесах… БЕЛОК???

Он все же хмыкнул, но улыбка тут же покинула его лицо – вслед за Эдвардом, в зал вошел молодой, лет двадцати пяти, человек, среднего роста, не красавец, но необычайной обаятельной внешности. Волосы его, цвета спелой пшеницы, были аккуратно причесаны, глаза напоминали бледно-голубое июльское небо, на тонких губах играла замысловатая улыбка.

-К черту я еще успею. – Мягко, не показывая ни намека на обиду, проговорил он. – А сейчас меня интересуют ангелы. Позвольте представиться, граф Анжелис Силестел.

К тому времени, как он это произнёс, граф уже успел приблизится к растерявшейся девушке ровно настолько, чтобы подхватить ослабевшую руку Мирии и легко коснуться ее губами.

Если принцесса как-то и хотела отреагировать, то после этих слов графа, его жеста, язык перестал подчиняться ей, взгляд растворился в бездонном голубом небе глаз Анжелиса, притягивающим так, что руки и ноги пробрала мелкая дрожь.