Графу Силестелу самому не терпелось хоть краем глаза взглянуть на эту юную «сенсацию», но он все как-то не решался проявить интерес – мало ли что, но внезапная просьба Мориса Анедо разожгла в нем еще больший интерес. А что, если ему удастся это сделать? И он решился на риск – ради Мориса…или ради скуки.

Однако то, что происходило с ним в последние дни не вмещалось ни в какие рамки. Сначала все шло просто великолепно - их знакомство с Мирией, невероятно любезное расположение к нему её отца… Даже фанатично помешанный на девчонке капитан Льюис не казался серьезной проблемой, но это только в начале…

Всё началось вечером того же дня, когда Правитель представил его своей дочери. Поначалу Анжелис списывал все на чрезмерное возбуждение от начала «великого блефа» - так он сам окрестил свое тайное задание, граф не мог уснуть, долго ворочаясь в мягкой постели, думая, думая, думая…

Мирия… от ее волос, кожи, одежды исходил такой пьянящий тонкий запах, что вызывал в нем приятное, даже чересчур захватывающее волнение. Она оказалась милой, даже, пожалуй, красивой, девочкой – а он повидал их немало за свою распутную жизнь, но ни одна из них так не пахла – Анжелис вдруг осознал, что не должен поддаваться на эту провокацию, напротив, он должен контролировать себя – иначе он может потерять голову, а это сейчас было совсем некстати.

Однако самоуговоры и доводы разума не уберегли его от опасности – их с Мирией «фальшивые» поцелуи возымели над ним самый настоящий эффект – и он вжился в роль влюбленного идиота без особого труда, и сердце его начинало бешено биться лишь при воспоминании о ней – прикосновения к ее лицу, волосам… И этот сводящий с ума аромат…

Он сбежал впопыхах, надеясь излечиться от столь неожиданного наваждения – Анжелис дал себе паузу, время, надежду, что за пару дней все пройдет, но по возвращению один из нанятых им соглядатаев сообщил ему, что Мирия всю ночь напролет гуляла по парку, держа под руку своего капитана… и он устроил ей самую настоящую сцену ревности, совсем не наигранную…

Самым же страшным во всем этом было то, что он впервые в жизни не смог сдержаться – и применил свою Силу вопреки своему желанию, или, даже скорее намеренно – и Мирия пострадала по его вине.

Анжелис испугался по-настоящему – ему не была свойственна подобная импульсивность, но ревность взвинтила в нем целый ураган негативных эмоций, и он уже успел пожалеть, что ввязался в это дело. Но отступать было поздно.

Спускаясь по лестнице, терзаемый раздумьями, он ощутил на себе взгляд – долгий, изучающий, и, моментально приняв беззаботный вид, он будто бы невзначай повернул голову в сторону человека, что так пристально смотрел на него.