Сквозь закрытые веки я чувствовал свет, на улице давно светило солнце и утро подходило к концу, но я не хотел просыпаться. Сон – единственное, что давало мне шанс отключится, уйти от реальности, жестокого осознания того, что Морис Анедо мертв. Я убил его.

Мысль об этом преследовала меня ежесекундно. Я не забывал, не мог забыть этого ни на миг. Лучше бы я умер, чем испытывал подобные угрызения совести. Все равно жить было больше незачем.

Решетки на окнах моей «тюремной комнаты» были массивными, но я все равно не собирался никуда бежать. Гнить заживо в заточении – вот достойное наказание за убийство человека, который был больше, чем другом - и не только мне – он был почти как бог для тех, кто шел за ним, кто ему верил.

И Мирия…Одно лишь воспоминание о ней, о том, что она должно быть чувствовала, окунало меня в такое отчаяние, что порой я даже не мог шевелиться, парализованный болью, идущей от сердца ко всем прочим органам. Она ненавидела меня всей душой – и была права, я сам себя ненавидел – я так думал, я утешал себя этим.

Я услышал, как открывается дверь – и не мог не повернуться на этот шум, комнату заполнили люди – человек десять охраны, за которыми важно шествовал Его Величество Эдвард Элсон в сопровождении Тери Льюиса.

-Простите, что помешали…, - Правитель вальяжно подошел к моей кровати, и я приподнялся на локтях, не зная, как себя вести – этот визит оказался большой неожиданностью. – Но у меня еще много важных дел, так что прошу: приведите себя в порядок, я подожду. – И тут же обратился к кому-то еще: - Здесь нужно лучше проветривать, не хочу, чтобы моя дочь укоряла меня в несоблюдении нашего договора…

Я накинул халат и молча направился в душ – должно быть, от меня ужасно пахло, раз Правитель побрезговал разговаривать со мной неумытым.

Сквозь журчание воды я слышал, как дверь в ванную комнату приоткрылась – кто –то положил мне свежую одежду – брюки и рубашку. Вымывшись, я оделся, как и подобает, дабы своим видом не оскорблять взор правящей персоны.

Эдвард, искоса осмотрев меня, заключил:

-Так то лучше, Джоэл Аднер. Скажите, что в вас такого особенного, что моя дочь пыталась стать на колени, умоляя меня не сажать вас в тюрьму?

-Я не знаю, Ваше Величество. – Закусив губу, соврал я. И правда, почему? Она должна была возненавидеть уже мое имя… Но мы – диады. Мы – одно целое в двух противоположностях. Но Правитель вряд ли воспримет это положительно.

-Я помню то время, когда гранлиит Адамс поручился за вас передо мной. – Продолжал Эдвард. – Что это было? Гипноз?

Надеюсь, хоть у Рида нет сейчас проблем из-за меня? Он то уж точно не заслужил недоверия в свой адрес, честнейшая душа…