-Я не буду делать этого!

Одна мысль, что с девушкой может случиться что-то плохое, обдала парня холодком. Да, она причинила ему не мало горя, и всё же он не ненавидел её. Он любил Иннэсту, несмотря ни на что. Морис Б. лишь сейчас осознал это.

-Будешь! – Родрикс сегодня был в ударе. – Она – помеха на пути твоего любимого брата. Ошибка, которую надо исправить! Она…

-Нет! – Громко и настойчиво, войдя во вкус, выпалил принц. – Я не собираюсь причинять ей вред! И вам не позволю!

Он развернулся и побежал прочь от изумлённо открывшего рот доктора. Тот не мог прямо сейчас последовать за ним – только теряя видимое тело, он был вездесущ. В человеческом же образе он был обыкновенным стариком, которому ни за что было не угнаться за молодым шестнадцатилетним парнем, загоревшимся во что бы то ни стало защитить свою возлюбленную…

***

Морис Б. бежал со всех ног до боли в икрах, сбитых пятках. Дыхание сорвалось, обжигая грудь раскаленным воздухом Иномира, и он боялся, страшно боялся не найти здесь её.

- Иннэста! – Голос Мориса Б. был тих, но он не сдавался, продолжая звать девушку по имени, тем самым срывая голос ещё больше. – Иннэста!

Он двигался очень быстро, продираясь сквозь заросли густой флоры, по берегу моря, усеянного мелкой галькой. Впереди показались прибрежные скалы, выбеленные морским ветром – одно из излюбленных мест Иннэсты, и парень не ошибся, направившись прямиком сюда. Коварный Иномир отбрасывал его то и дело назад, пытаясь изменить временной интервал его пребывания здесь, но сейчас Морис Б. был временем, константой, и без труда миновал коварные «подножки» этого мира.

- Морис?! – Иннэста, словно не веря своим глазам, вскочила со своего места, размазав по щекам льющие потоком нескончаемые слёзы. – Что… ты…?

Он не оставил ей шанса договорить, впившись губами в её губы, как всегда неумело, неуклюже переходя на щёки, веки девушки, страстно отвечающей на каждый его порыв.

- Люблю… Люблю тебя… - Невнятно бормотал он, где-то в глубине сознания осознавая, что они начали раздевать друг друга, буквально срывая одежду с тела, но подобная неумелость не мешала этим двоим желать друг друга ещё больше с каждой секундой.

Морис Б. совершенно потерял контроль над собой, едва обнажённая грудь возлюбленной тесно прижалась к его собственной, они оказались на песке, всё таком же раскалённом, и мягкое, столь желанное тело Иннэсты выгнулось под ним в секундной боли, тут же сменившейся на небывалое наслаждение. Девушка громко застонала, и эти стоны стали эхом на каждый его порыв, каждое интенсивное телодвижение молодого, физически развитого тела, что ускорялось с каждым мгновением, утоляя жажду, ведомую всем влюблённым во всех мирах…