Так или иначе, глядя сейчас в упор на выросшего принца, я понимал, что слухи, как всегда, оказались слишком преувеличенными. Да, Мартин изменился с тех пор, каким я его знал, но он и вырос, и сложно было сказать, что же всё-таки повлияло на столь кардинальные изменения в характере ребёнка – огромнейший стресс, что ему довелось испытать в возрасте четырёх лет на корабле Дарена Муна или подростковый возраст, к которому он неизбежно приближался.

После стандартных приветствий, я решил не тянуть, и громко приказал:

-Пригласите моего сына!

Морис Б. (пусть отныне он будет именно Морис Б, по начальной букве нашей фамилии) вошёл в зал чуть смущённый, как многие пятилетние дети, оказавшиеся в центре внимания, но с привитым с детства достоинством, что соответствовало его высокому положению. Я спустился с трона, чтобы быть в этот момент рядом с ним и подбадривающе кивнул. Затем вновь повернулся к гостям.

Реакция графа Анедо была ожидаемой. В его расширенных зрачках, полыхающих неоном, чуть приоткрывшемся рту, смешались удивление и негодование, он не мог оторвать взгляда от мальчика, парализованный нахлынувшими чувствами и предчувствуя более важное открытие, чем наличие у меня сына…

-Позвольте представить, граф. Наследник Элитариуса Трайсети, Морис Бретфорд. – Официально представил я его, чувствуя, что настал тот самый момент, и кровь замёрзла в моих венах.