– Но это сто золотых франков за каждый сеанс! Это больше, чем вы зарабатываете на рынке за день!

– Мне известно, сколько господин Маршан предлагал в прошлом году.

– Кто знает, быть может, картина с моим изображением висит на стенах одного из парижских салонов.

Мать Джульетты как будто поразила эта мысль.

– Я не хочу, чтобы ты позировала. Я не допущу, чтобы тебя считали… – Она умолкла.

– Кем?

– Шлюхой художника, Джульетта. – Положив руки на стол, она опустила глаза. – Ты еще юна, но раз уж ты скоро выходишь замуж, то пришло время кое-что узнать. – Мать вернулась к моркови, бросая нарезанные овощи в пустую кастрюлю. Вздохнув, она посмотрела в окно. – Ты понятия не имеешь. Ты даже не представляешь, чем это может обернуться для всех нас.

Глава 5

Глава 5

Хелен Ламберт

Вашингтон, 25 мая 2012 года

Я проснулась с чувством удовлетворения, как будто всю ночь занималась сексом. Может, все это было осознанным сновидением? Я слышала о таких вещах, но на себе никогда не испытывала.

Я огляделась, рассматривая детали своей спальни. Все вокруг – от толстого пухового одеяла до сотового телефона у моей кровати – убеждало в том, что я по-прежнему находилась в 2012 году. Однако появилось ощущение, как будто кто-то поднял занавес, чтобы показать мне другое время. И Джульетта… Она была именно той девочкой с картины Огюста Маршана «Босоногая девочка». Конечно, я видела сон, но он слишком походил на поток воспоминаний. Я не просто наблюдала за Джульеттой; в моей голове вспыхнули самые ранние ее воспоминания. Я знала, как больно ей было, когда она упала на камень в пятилетнем возрасте и разбила коленку. Я ощущала перекинутую через дуб веревку, когда она качалась на качелях во дворе. В этом сне я превратилась в Джульетту, и даже сейчас мысль о Маршане в соседнем доме учащала мой пульс.

Услышав гудок машины на Ист-Кэпитол, я вдруг пришла в себя и поняла, что все это положительно невозможно.