Мирей Кальмель Бал волчиц
Мирей Кальмель
Бал волчиц
Посвящается всем женщинам, которые терпят побои, насилие и унижение во все времена. Тем, для кого их пол и жизнь являются тяжким бременем. Тем, которые мечтают о справедливости, свободе, любви. Женщинам и мужчинам, наконец, которые борются за то, чтобы никогда не умирала надежда.
Пролог
Пролог
Нельзя сказать, что это была тревога — извечная предвестница страха. Просто сжалось сердце, породив дурное предчувствие, охватившее все тело от головы до пяток. Такое бывает иногда с наступлением ночи при полной луне, через яркий круг которой порой проплывают клочья черного облака, разорванного ветром. Сразу возникло впечатление, что не найдет он убежища в башнях, которые темными исполинами вырисовывались на скале в конце дороги.
Тогда, чтобы прогнать эту нелепую, достойную осмеяния дрожь, аббат Варнава быстро перекрестился и решительно сжал серебряную рукоять кинжала, висевшего на поясе.
Его успокоили царившая вокруг тишина и стены в человеческий рост по обе стороны этого отрезка дороги, служившие защитой путникам от внезапного нападения волков. Аббат пришпорил уставшего осла.
— Это здесь, мессир.
Сеньор Франсуа де Шазерон, владелец замков Воллор и Монгерль, с недовольным видом слез с лошади. Он не раскрывал рта с тех пор, как прево утром послал за ним в его резиденцию Воллор. Прево, в чью обязанность входило слежение за порядком во владениях сеньора, тоже спешился. В нескольких метрах от них, на дороге, наклонившись над чем-то, тихо переговаривались два монаха. Их окружала все увеличивающаяся толпа зевак, привлеченных страшной находкой.
Прево даже не потребовалось кликнуть эскортирующий их небольшой отряд солдат. Внушительный и надменный вид господина этих мест мгновенно рассеял любопытных, которые отходили с почтительными лицами, крестясь и произнося слова молитв.
Настоятель аббатства Мутье Гийом де Монбуасье сухо кивнул им головой в знак приветствия. Франсуа де Шазерон ответил тем же. Холодные отношения между двумя мужчинами возникли с тех пор, как сеньор отказался дать аббатству кругленькую сумму денег, необходимую для строительства новой часовни, посчитав это сооружение излишним и претенциозным. Тогда-то аббат и затаил на него злобу. Вот так.