— Не.

— Кая?

— Трайл… я бы… не хотела.

— Катя?

Катя пожала плечами и отхлебнула из кружки с водой.

— А-а-а! — заорали я, Кая и Аша.

Йолопуки подпрыгнул от неожиданности, ударился головой о потолок, сверху посыпалось.

— Катя, я пошутил! Ты как, мать твою Ашхайскую? Что-нибудь чувствуешь?

— Так это же вода. Обычная. Родниковая. Я сама проверяла, как из ручья набирают. Что такого? Вода — есть вода.

— Истина есть ложь, мать твою. Ладно, ты, короче, норм? Слушай, а если яд потом будет действовать? Ну не сразу. Такое может быть?

— Вполне. Конечно. Такие яды бывают. Но не больше дня.

Весь день я ходил с кружкой в руках, оберегая ее от посягательств. Запрещал смотреть на мою прелесть, дышать на нее, плевать. И тока я отлучился поссать, как Йолопуки пристроился. Застукал педераста с тягучим плевком над кружкой. Еле успел перехватить.

На следующее утро все окружили меня. Осматривали.

— Ну что, благослови меня Бордул, за мое здоровье, — поднял я кружку над головой и отхлебнул.

— Сейчас сдохнет, — кивнул Пука и заулыбался.

Я начал нервничать:

— Заткнись, блять! Не нагнетай.

— О, смотрите, в животе дырка, — тычет мне в живот тролль своей сарделькой-пальцем.

Второй глоток я выплюнул. Нащупал живот:

— Придурок ты, Пука.