Да, Джарлакс умел извлечь выгоду из любой ситуации, даже из катастрофы с волосами.
– Позволь представить тебе верховную жрицу Аунраэ Насадра, – заговорил Джарлакс. – Она получила это имя в честь Верховной Матери Чед Насада, Аунраэ Второй, если я правильно помню.
– Третьей, – поправила та.
– Это тем более впечатляет, – с поклоном произнес Джарлакс.
– Я знал, что ты придешь за мной, – признался Аратис.
– Я бы принял твою благодарность, если бы имел на нее право, – ответил Джарлакс. – Но, увы, всего лишь несколько часов назад я находился в таком же положении, как и ты.
– Дому Насадра не было известно о том, что вас арестовали, – объяснила Аунраэ. – Вас и воинов Дома Заувирр, которые на вас напали, схватила Красная стража, которая отчитывается только перед Правящим Советом – и только если считает нужным.
– Мне сказали, что нас должны были казнить, – подхватил Джарлакс. – Убить в этих мрачных норах и оставить на съедение крысам.
– В таком случае я очень рад, что ты узнала о нашем положении, – обратился Аратис Хьюн к Аунраэ.
– Это произошло не случайно, – заметил Джарлакс, и приятель взглянул на него с изумлением. – Закнафейн, – пояснил лидер наемников. – Когда мы разделились, он отправился прямиком в Дом Заувирр, чтобы закончить работу. Но ничего не получилось: Мать Шиива бежала из дворца и покинула город.
– Шиива потеряла право на титул Матери, – поправила его Аунраэ. – Она пала жертвой неизлечимой болезни, и спасти ее невозможно.
– Болезни? – удивленно повторил Аратис Хьюн.
–
– Зеркальная болезнь, – кивнул Джарлакс, но Аратис Хьюн по-прежнему ничего не понимал.
– Она влюбилась в собственный портрет, отражение в зеркале, – объяснил Джарлакс. – И теперь она видит окружающий мир сквозь призму этого отражения.
– Вот почему она решила, что может бросить вызов Ивоннель Бэнр, – догадался Аратис Хьюн.
–
Джарлакс лишь пожал плечами и кивнул, затем добавил, словно ему внезапно пришла в голову новая мысль: