— Пуд серебра — это почти две тысячи талеров земли Ребенрее, две тысячи талеров Ребенрее — пятьдесят шесть гульденов у любого менялы.

— Монеты и металл — разные вещи, — начал было говорить господин Леманн.

Но Волков только поморщился:

— Не делайте из меня дурака, господин Леманн. Ваше влияние и ваши связи с княжескими дворами позволяют вам пользоваться их монетными дворами. Все князья в округе, все до единого, — ваши должники. Вряд ли вам откажет, к примеру, брат Илларион, когда вы попросите его перечеканить это серебро в талеры Ланна. А за то вы просто спишете долгов Его Преосвященству тысяч на пятьдесят, и всё. Ваша прибыль очевидна и огромна. Ну, это я так думаю.

— Не так уж и огромна в описываемом вами случае, — заметил господин Леманн.

Но Волков лишь улыбнулся ему в ответ: он знал, что прав, он догадывался, что их прибыль будет в два раза выше их затрат, так что можно было не отступать.

— Что ж, — наконец произнёс Фабио Кальяри, — думаю, что мы сможем дать двадцать семь гульденов за пуд вашего серебра, — он повернулся к Алесандро Ренальди. — Алесандро, ты не будешь возражать против такой цены?

Старший представитель фамилии Ренальди только горестно развёл руками: ну, если господин генерал хочет лишить наших детей хлеба, пусть забирает наши двадцать семь золотых за каждый пуд своего серебра.

И тут господа банкиры получили ещё один удар от генерала: вместо того, чтобы с радостью согласиться на их предложение, Волков произнёс:

— Ваше предложение весьма щедро, господа, но в делах денежных я предпочитаю не торопиться. Прошу у вас времени на размышление.

Банкиры снова переглянулись, и Энрике Ренальди спросил:

— И сколько же времени вам, господин генерал, потребуется на размышление?

— О том я вам сообщу, господа, — отвечал Волков, вставая из-за стола.

Банкиры для того его и пригласили, потому и торопились с приглашением, что хотели выторговать у него серебро, пока другие желающие не сыскались. Это было ясно, а значит, ему нужно было ждать. Значит, объявятся и другие желающие. Вот только времени ждать у него не было. Как тут ждать покупателя, когда у твоих земель сильный враг собирает людей?

Молочники и булочники, что на рассвете обходят своих заказчиков, разнося товар, были тому удивлены, что на улице Форели, прямо за монастырём Святых Вод Йордана, собралось много всяких военных людей. А ведь солнце ещё не взошло.

Видно, слухи разнеслись по городу, что славный кавалер собирается набирать себе выезд. Оттого ещё до рассвета к его воротам стали собираться молодые люди на конях и при железе.