Со слов Исааза, я сама желала забыть. Если, конечно, он говорит правду. Но обстоятельства складываются так, что только он рядом и больше никого вокруг, несмотря на то, что я окружена народом. Я не знаю, кому можно верить, не знаю, как стоит поступать. Кажется, Исааз желает мне добра. Я уже разок не послушала его, и случилась трагедия. Наемник, которому я сохранила жизнь, убил моего отца. Мне казалось, Ишари хочет помочь мне, а он лишь принес горе в мою жизнь. Погиб единственный родной мне человек, погиб до того, как я успела его по-настоящему узнать.

А еще война. Отец собирал войска, намеревался выступить против Серебряной Луны. Но теперь бремя решений перешло ко мне, и я не знаю, как поступить. Меньше всего на свете я хочу начинать правление с объявления войны. Ведь понимаю, что делить власть будут правители, а погибать солдаты, простой народ. Но и не ответить я не могу. Через три дня состоится моя коронация, и тогда придется что-то решать. Но как же поступить, если правильного решения просто нет?

Тело отца предали огню по традициям расы демонов, к которой он принадлежал. Урну с прахом поместили в королевскую усыпальницу. Магические расы давно потеряли почти все свои способности, остались лишь древние обычаи, которым еще следовали. Но открытие магических источников должно было все изменить, вернуть равновесие миру. Я уже ощущала прилив сил, увеличение резерва оттого, что дворец стоял на Источнике.

Как только официальная часть завершилась, а необходимость в моем участии отпала, я покинула шумное собрание. Отправилась к себе, хоть и не ощущала покои чем-то близким, своим уголком уединения. Но во дворце и не было таких мест.

Теперь я входила в комнаты с осторожностью. Замерла в дверях, взглядом проверив помещение. Сумерки опустились на Белую Иглу и погрузили комнаты в полутьму. Взмахом руки активировав магический огонек, я направилась в спальню, чтобы скорее сбросить с себя тяжелые одежды, переодеться во что-нибудь более простое. И повесить на пояс меч. Почему-то его тяжесть успокаивала, казалась привычной, хоть и странно находить успокоение в оружии.

Уже на ходу распутала шнуровку корсета, и сразу стащила через голову платье, чуть не запутавшись в многочисленных юбках. На мне осталось лишь легкое нижнее платье. Сразу стало легче дышать. Чужое присутствие я ощутила раньше, чем увидела визитеров. Схватила меч, прислоненный к прикроватной тумбочке, развернулась, настороженно оглядываясь. Воздух зарябил, обретая очертания человеческих фигур. Они становились все отчетливее. Двое старцев в свободных одеждах были безоружны, но исходящая от них мощь пугала, давила на разум, буквально требуя подчиниться и пробуждая в душе почти животный ужас.