— Спасибо, утешили.
— Потом я поняла, что на самом деле девочка слышала какое-то другое слово, но поскольку не поняла его, то оно для нее превратилось в любимые «финики».
— И вы изобрели это самое слово? — фыркнул Элар.
— Скорее всего, это было слово «физики».
— Ну и что?
— Получается, что покушение на жизнь Гэри должны были совершить физики — сотрудники Проекта.
Дорс замолчала и нахмурилась. Рука ее непроизвольно легла на грудь.
Элар заботливо поинтересовался:
— Вам плохо, доктор Венабили?
— Нет, — ответила Дорс и поежилась.
Некоторое время она молчала. Элар прокашлялся. Придав лицу скучающее выражение, он сказал:
— Ваши мысли, доктор Венабили, кажутся мне все более и более нелепыми и… простите, я не хочу вас обидеть, но я устал. Может быть, прекратим этот разговор?
— Мы уже почти закончили, доктор Элар. Да, может быть, действительно «физики» — это ненамного умнее, чем «финики». Я это тоже поняла… Скажите, вы ведь принимали участие в разработке электрофокусировщика, верно? Он в некоторой степени ваше произведение?
Элар приосанился и с нескрываемой гордостью ответил:
— Да, именно мое.
— Но не только ваше. Как я понимаю, заслуга конструирования прибора принадлежит Синде Моней?
— Она инженер. Она всего-навсего действовала согласно моим указаниям. Чистой воды исполнитель.
— Исполнитель, согласна.