— Королева много чего знает, Елена, но уверяю тебя, война — это не её профиль. И не смейся над моим почерком. По крайней мере, он читаемый.

Я тут же подумала про почерк Блейка, но затем вспомнила, что это был не его.

Люсилль вошла с двумя чашками кофе и тарелкой с печеньем, поставила нам на стол и сразу же вышла.

Мы перешли к интервью по телевизору — моему самому большому страху. Я боюсь опозориться в прямом эфире. То есть если я облажаюсь, это увидит вся страна.

Блейк бы справился с этим намного лучше меня.

Затем были речи, которые мне предстоит произнести перед живой публикой.

Это тоже меня пугало, но я успокаивала себя мыслью, что рядом будет Эмануэль.

Время пролетело быстро, в десять мы, наконец, закончили со всеми выступлениями.

— И ещё кое-что, Елена. Запомни, это важно.

Я кивнула.

— Оставайся собой. Прояви свой характер во всём этом.

Я улыбнулась.

— Это самое главное.

— Я вижу, как люди откликаются на то, что у тебя внутри, как на благотворительном вечере. Мегги сказала, что теперь всегда будет брать тебя на такие мероприятия.

Я засмеялась и покачала головой.

— Я серьёзно. Ты умеешь затрагивать людские сердца. Эта черта была у обоих твоих родителей. Они были невероятными, Елена.

Я вспомнила, как мама описывала Эмануэля.

— Ты ей нравился. Моей маме.

— Правда?

Я кивнула с улыбкой.