– А как же Мефисто? ОЗ? По-вашему, за всем стоит Алиса?

– Я не знаю. Как только Алиса прошла точку сингулярности, стало возможно все, что угодно. Она могла отделить от себя Алису – бывшего клона, чтобы не путать личное с общественным. Она могла запустить какую-то игру. Это уже не так важно. Важно то, что этот мир рухнул. И все попали в ад. Ты сам все увидишь.

– Почему же я ничего не помню?

– Я не могу сейчас ответить. Поедем же.

Старик снова опустил грустные глаза и посмотрел на свои часы. Мы прибыли к Речному вокзалу.

– Пошли за мной.

Старик зашел в переход, нашел в нем незаметную дверь с надписью "Вход только для технического персонала". Открыл ее своими ключами. Мы зашли в темную комнату, вышли с другого ее конца и оказались в темном железном туннеле. Железные стены были раскалены и отсвечивали зловещим красным румянцем.

– Не прикасайся. Здесь все под напряжением. Иди быстрее.

Мы ускорили шаг. Запахло жженой резиной.

Через некоторое время туннель потух и пошел вниз. Я услышал всплески. После спуска по небольшой железной лестнице мы оказались в лодке. Старик сел за весла.

– Сейчас ты исчезнешь с радаров. Твой помощник "М", слуга Алисы, будет тебя искать. Их возможности почти ничем не ограничены. Я не уверен, сколько у нас времени. Поэтому постарайся слушать то, что я говорю.

Я кивнул. Минут пятнадцать мы плыли в густом тумане. Я курил сигарету. Не знаю, как он это сделал, но вскоре мы оказались на том самом адском вокзале, с которого я начал свое путешествие.

Мы были в аду. На центральном вокзале.

49. Фестиваль безнадежно тяжелого рока

49. Фестиваль безнадежно тяжелого рока

Скоро полночь, – Босх постоянно смотрел на часы, – нужно ускоряться.

Мы снова нырнули в поезд метро.

– Нам нужна станция Поле мертвых туш.

В вагоне была лавка, но перед нами все расступались. Мы забились в угол, но никто не пытался нас теснить, вокруг образовалось пустое пространство. Я осмотрел пассажиров. Все были без одежды, грязные, с разодранными телами и лицами. У некоторых появились трупные пятна.

На станции давка только усилилась. Миллионы голых тел бесновались, толкались и пробивались в центр огромного поля. Их сдерживали солдаты в противогазах, которые периодически выхватывали самых активных из толпы, резали их на части, выкидывая в толпу руки, ноги или головы. Толпа хватала эти головы, восторженно кричала, перекидывала их друг другу. Хэви-металл звучал настолько громко, что мне пришлось обхватить голову руками, чтобы не оглохнуть навечно.