В огромном штабном шатре, возле входа в который дежурило два бойца, закованных в сталь, но без шлемов, было жарко. Топилась небольшая печь в левом углу. В центре стоял огромный стол, на котором находилась карта и макет, а может и голограмма, куска Проклятого городища.

Модель была настолько детально выполнена, что казалось лишь уменьшенной копией реальных построек. Присмотревшись, получалось рассмотреть даже трещины на каменной кладке домов и различных строений, нередкие ямы и лужи на улицах, мощенных тесаным камнем. Брошенные телеги и лотки, пустые навесы с фруктами и овощами, ящики и корзины, горшки, амфоры и бочки. Покачивающиеся, будто от ветра, многочисленные вывески торговых и ремесленных точек, уличные фонари…

Так же на обычной карте города и детальном плане, присутствовали красные, оранжевые и зеленые участки, встречались и точки, всех цветов радуги. В некоторых местах они сливались в одну сплошную область, в других мерцали в одиночестве. Интересно, что бы это все значило?

Возле стола собралась, похоже, все представители командного состава экспедиции: Ирия, Макс Северный, Алиэль Нени, а к Ни Ките и Андрею Смирнову прибавился еще один представитель «серых» — Фрол Байрон. Если остальные смотрели вполне нормально, то этот метал молнии из глаз, меня он невзлюбил сразу. Едва не плюнул на пол от злобы, которой перекосило вполне обычное лицо. Да и могло ли быть иначе? Если SN работала, «Лезвия» тоже не дремали. А тип был один из тех, на кого указывал Лис, рассказывая про криминальное сообщество.

Высоко залетел главарь обычной банды, которая имитировала и довольно успешно, рядовой мини-клан под крышей «Севера». Чердачники… Делишки свои обделывали четко и красиво, если последнее слово подходило к их «трудовым подвигам». Не помнил точно, чем они занимались, без дополнительной прослушки допроса рыжего разбойника. Слишком много имен там мелькало, но вроде бы тащили эти всякую несертифицированную дрянь и запрещенные наркотики в Норд-Сити, а оттуда подобный же товар на опорные пункты — форты, часто промышляли продажей рабов в «Чистую кровь», вырезали небольшие поселения «диких». И, конечно, здесь отирался мой друг — паук Артем Бельк, теперь глава, как ни крути. Он напустил на себя абсолютно безразличный вид. Не слышу «спасибо», сучара!

А еще я понял одно, «серые» зачастую ненавидели «черных» гораздо сильнее, нежели «чистые». Видимо, сказывался тот самый шаг, которой от любви до ненависти всего один. Здесь таковым и он являлся.

Компания замолчала при нашем появлении. А до этого вели оживленные споры, даже на улице раздавались голоса. Но понять о чем велась речь, не получилось бы при всем желании. По крайней мере, у меня. Слишком специфическая лексика.