«Как курица лапой, но, думаю, поймет, — передал я Станишу и Танилле несколько набросков».

— Справишься дочь? — обратился к Тани отец, всматриваясь в мои каракули и все мои пометки и просьбы.

— С улаксами придеться постараться, с остальным проблем не вижу, — быстро ответила она, держа листки в руках. — Только, выйдет очень дорого!

— Вот и отлично! — хлопнул я в ладони. — Сколько?

— Пятьдесят пять золотых, и с десяток драгоценных камней, — по-деловому сказала та, и глазки заблестели.

— Давай так, Танилла! Я даю тебе шестьдесят золотых, и пятнадцать камней, но у меня будет еще пара просьб к броне и оружию, идет?

Девушка робко кивнула.

— Сможешь сделать оружие из самого прочного материала, который у вас есть, чтобы оно не потеряло своих качеств? — предложил я ей с улыбкой.

Прикидывая и вспоминая в голове, сколько богатства у меня сейчас на руках, а также про мою особую проблему недолговечности клинков.

— Смогу! Но это все еще много! К тому же вы друг тети Ильси, — пошла она на попятную.

— Вот поэтому я и плачу больше, потому как вы хорошие друзья с «тётей Ильси», — взлохматил я ей волосы. — Порядок?

— П-порядок, — смутился девчонка.

— А теперь можно и за встречу! — обратился я к Станишу.

— Наш разумный! — весело отозвался цверг.

* * *

У Станиша и Таниллы мы остались еще на пару часов, немного посидели и выпили, но после случая у Шахана на пирушке, пил я теперь мало и умеренно. А вот Тани к концу посиделок уже полностью сдружилась со всеми девчонками, и они весело, о чем-то болтали, лишь только Масти составила нам компанию за цверговой настойкой.

И тепло, распрощавшись с гостеприимными кузнецами, мы всем нашим небольшим «табором» направились к одному из самых больших зданий Летэса, к ратуше.

Ведь оставалась еще одно дельце, необходимо было получить мой идентификатор, да и сестрам они теперь тоже пригодятся. Ведь они теперь свободны, и не являются более вещами принадлежащими кому-то. И предоставлены теперь сами себе.

— Пал, милый! А ты будешь подтверждать свой статус Старшего Истребителя? — обратилась ко мне Масти, подхватив меня по руку.

Когда до массивных дверей ратуши оставалась всего ничего, я остановился, раздумывая над вопросом, на нас даже четверка стражей взглянула подозрительно, а я лишь пропустил их взгляды мимо ушей.