«У него должна быть причина. Не может не быть, пожри их всех пламя Аматерасу! И я выясню ее, даже если мне придется выбить из тебя все показания. Потому, что только так я смогу доверить тебе свою спину, Кано».

* * *

— Отец, ты действительно хочешь признать этого бастарда?!

Массивный деревянный особняк в традиционном стиле черной громадой возвышался над маленьким, декоративным японским городком. Здание скрывалось на обширной территории, пряталось в глубине, среди выложенных камнями дорожек, столетних деревьев, декоративного мха и глухих зарослей папоротника.

Если же случайный путник решит пройти по дорожке вперед, а затем свернуть на тропинку слева, то, при наличии ключа, он сможет попасть на внутреннюю территорию клановой агломерации через небольшую калитку. Там, в укромном месте располагался задний двор главного особняка: с навесами над энгавой, оградой от диких зверей из примыкающего леса, ненавязчивыми амулетами в виде бумажных фонарей.

Небольшая комната в конце крытой галереи северной стороны ничем не отличалась от других комнат. Разве что располагалась она напротив декоративного пруда с льющейся вниз водой и карпами-кои. Возможно, именно по этой причине бывший владелец клана любил вести приватную беседу именно в ней.

Так было и сейчас. За тонкими бамбуковыми перегородками и стенкой из рисовой бумаги сидело двое мужчин. Они не пользовались ни стульями, ни подушками: так и расположились за низеньким японским столиком в позе сейдза и степенно ужинали. Пространство между ними оказалось уставлено маленькими тарелочками с закусками, пиалами с соусом, чашами с супом, блюдами с цельной рыбой или креветками, а также другими деликатесами.

Ужин проходил в полном молчании. Слышался лишь стук палочек о стенки посуды да плеск напитков. Время от времени, за тонкой бумажной стенкой слышался ритмичный стук бамбуковой содзу — коромысла, что медленно наполнялось водой, затем клонилось вниз, а после удара о твердую поверхность сливало воду обратно в пруд, и все начиналось сызнова. Медитативный звук, что напоминает владельцам о беспощадном течении времени.

— Да, я хочу ввести Кодзуки Кано обратно в клан, — Спокойно ответил пожилой мужчина. Назвать его стариком не поворачивался язык: суровое лицо еще не превратилось в сморщенный сухофрукт, волосы и борода оставались цвета соли с перцем, а в цепких, пусть и выцветших глазах не было и следа старческой деменции.

Его собеседник, в свою очередь, выглядел старше своих лет. Грузное, раздутое тело, большой живот, красное лицо, постоянно текущий по шее и лбу пот. Он выглядел склочным и раздражительным, несмотря на все стереотипы о добродушных толстяках.