Отсюда я сделал вывод, что… Мы должны залезть в карман гильдейским и забрать лунарии, которые заплатит обыватель, у них, — радостно отчитался ваш покорный слуга. — То есть, сеньоры, я, грубо говоря, хочу жить красиво и вкусно кушать ВМЕСТО зерноторговцев центральных регионов. Да-да, я собираюсь «кинуть» все эти гильдии монополистов, сидящих на собственных рынках и никого к себе не пускающих.

За столом воцарилась тишина. Кажется, только теперь поняли, что разговор пошёл серьёзный. Заинтриговал.

— Первое и самое главное, — продолжил я, — это информация. Война информационная. Почему? Потому, что человек — ленивая скотина. Гильдии больших городов и провинций вступили в сговор и «держат» закупочную цену низкой, как мы «держим» свою цену для баронов и общин. Всё оговорено, случайности возможны только в виде погоды и урожайности, и действия в случае неурожая давно отработаны, как и в случае урожая. Зачем напрягаться, всё и так хорошо работает! Именно с этой целью мы запускаем операцию «Тридцатый солид», чтобы все принялись его искать и поняли, что ничего не понимают.

— Мы должны поставить сеньоров в неловкое положение, когда они не контролируют ситуацию потому, то не сталкивались с таким, — пояснил я, глядя на недоумённые лица. — Они должны растеряться, сбиться с привычного алгоритма. Тогда можно будет вертеть ими как угодно. Для этого продвигаем в народ идею о том, что на Юге некто мальчик Рикардо и пара его компаньонов-самоубийц организовали глупый синдикат и пытаются крутить ценами и диктовать условия серьёзным людям.

Что произойдёт в этом случае? При условии, что все будут знать, что мы с Хавьером скупили новый урожай не за восемь-десять ассов, а за двенадцать-пятнадцать? А то и больше — Хавьер, тебе на первом этапе придётся подсуетиться, чтобы ввести всех в заблуждение и круто вложиться. Средства зачтём за вложенные в общий проект.

— Они будут ждать, когда ты прогоришь. Когда будешь вынужден начать продавать урожай, так как тебе надо платить наёмникам, — ответил таррагонец Варон, чуть сузив глаза. — И как коршуны слетятся на твоё зерно по бросовым ценам.

— А что в это время будет делать Аквилея? И Магдалена? — спросил я напрямую Никодима.

Тот довольно улыбнулся.

— Насколько я знаю договоренности, а твой квестор уже имел разговор с нашей гильдией, мы будем показывать на тебя пальцем и тоже ждать, когда ты выкинешь задёшево проданное зерно, чтобы его скупить. И до этого не будем продавать своё.

— Которое, своё зерно, будете активно при этом скупать, не афишируя это и раздувая слухи о глупом несмышлёныше Пуэбло, — а это усмехнулся валенсиец Луидор, потирая руки.