— Не трогай меня, пожалуйста, — взмолилась девица. — Я не буду больше. Никогда не буду! Это всё Муарти.

Она без зазрения совести ткнула на Мамию, которая пыталась под шумок забраться под кровать Яни.

Я снова гнусно захихикала, чувствуя, что сейчас будет весело. Правда, только мне.

— Не смей, Миленина! — взвыла Мамия. — Я из знатной семьи! Тебя накажут.

Я же, растянув рот в улыбке, выставила перед собой покрытые чёрной дымкой руки и двинулась на них…

Сжавшись, они разревелись. Обе.

Остановившись, я стёрла с лица всё веселье.

— Вы чего? Это же несерьёзно!

Я откровенно не понимала, чего они рыдают. Можно подумать, их убивать тут будут.

— Не трогай нас, — истерили девицы раздражая.

Тьма на моих руках медленно рассеивалась, а мир вокруг восстанавливал краски.

Яни, наконец, высвободился из простыни и сорвал тряпку со рта.

— А ну, валите отсюда, полоумные. — рявкнул он. — Поняли, что женщин и пальцем не трону, так всё можно?! У-у-у, крыски!

Мамия, закрыв лицо ладонями, выскочила из комнаты, следом — её подруга.

— Яни, что здесь, вообще, творится? — взорвалась я. — Доигрался, да? Я же говорила: не тронь девушек!

— Успокойся, Аль, — он поднялся и скинул с себя простыню. — Обещаю, нет клянусь — больше ни к одной не полезу и на вечеринки не пойду. Ты сама как?

— Нормально, — я пожала плечами. — Даже очень хорошо.

Он внимательно вглядывался в моё лицо.

— Аль, ты это… только не визжи, ладно! А лучше сядь.

— Зачем? — мне снова стало страшно.