Надо было обладать феноменальным сволочизмом, чтобы по всем пунктам сразу насолить командиру чистильщиков. Он охнул от внезапной боли в боку и оглох от вопля:

— Руки вверх! Дернешься — пулю схлопочешь, мамой клянусь!

Неспешно подняв ладони над головой, Гурбан покосился на толстяка с наглой мордой. В одной руке у того был «калаш», в другой дробовик. Вот как раз дробовик и щупал командиру бок. За спиной у толстого гаденыша, одетого в отлично сохранившуюся дубленку, покачивался гамак, из которого гаденыш выпал, перед тем как наставить оружие. На втором гамаке рядом лежал еще один толстячок со стволом, накрытым одеялом из мешковины. Оба они слишком хорошо выглядели для этого вагона, как успел заметить Гурбан, немного осмотревшись.

Вагон, в который попали чистильщики — они стояли, дружно задрав руки, — оказался еще тем гадюшником. До Псидемии из таких вагонов составлялись пригородные электрички, то есть удобств ноль без палочки. А тут ради увеличения полезного объема лишнее из вагона удалили — попросту выдрали, что называется, с корнями. Лишнее — это сиденья и полочки над сиденьями, куда в проклятые капиталистические времена укладывали багаж. Не было этого всего. То есть вообще. Зато прямо на полу валялись грязные тюфяки и кучи прелой соломы, и на этих «роскошных кроватях» готовился ко сну разнообразный люд соответствующего вида и запаха. Кое-кто уже храпел. Колоритно выглядели гамаки, натянутые на внушительного вида канатах. Из-за гамаков, ни один из которых не пустовал, стоять в полный рост можно было лишь у тамбура. Дальнейшее передвижение — только пригнувшись и только по узенькой тропинке между телами на полу.

Разрыдался ребенок. Его рев заглушила унылая колыбельная. Какие времена, такие и песни.

— Как бычки в томатном соусе, — покачал головой Гурбан, чем вызвал неодобрение вооруженного толстяка — тот сильнее вжал ему дробовик в ребра. Хорошо хоть в ухо орать не стал.

— Бычки? И не говори, — подмигнул Гурбану второй толстяк, не вылезая из гамака. — Точно не сардины в масле. И так каждый раз. Гастарбайтеры. В Москву едут, мол, там их от зомбаков спасут, работу дадут и накормят трюфелями. Пехом пройти не могут, боятся, так они в Тулу, а оттуда к нам, чтоб, значит, перевезли… И вы, господа пассажиры, туда же?

— Ага, — кивнул Гурбан, и ребра его затрещали сильнее.

— Ну-ну. А Москва, ребятушки, не резиновая. Ну что вы в самом деле… — Мужику в гамаке явно хотелось поговорить.

А вот его напарник был настроен совсем недружелюбно:

— Хватит порожняки гонять! Оружие сдавать будем или нет?!