Его слова оборвал сам иша. Неожиданно легко он вскочил с места, в три быстрых шага оказался возле смотрителя и ударом кулака в ухо сбил его с ног.
— Правая рука рукоположена, — объявил он.
Паш, хрипя, барахтался у его ног.
— Встать! — приказал иша.
Паш с трудом поднялся. Из уха у него сочилась кровь.
— Левая рука рукоположена! — объявил иша и тут же ударом левой снова отправил Паша на пол. Тот захрипел, упав на четвереньки, принялся выплевывать выбитые зубы.
— Обе! — поднял перед собой руки иша. И тут Паш прыгнул.
Он оттолкнулся от пола сразу и руками, и ногами. Уже в прыжке завыл, как воют под стенами Хилана весной лисы. Если бы иша стоял как обычно, все могло обойтись. Но иша поднял руки вверх, оставив беззащитными живот, грудь, шею. В шею-то Паш и вцепился зубами, вгрызся, как обезумевший зверь.
Иша захрипел. Глаза его округлились, он попытался закричать, но из горла раздавался лишь хрип. Руки правителя задергались, в них вдруг не стало ни силы, ни точности. Постельничий вместе с ключами грохнулся в обморок. Ашу рванул на себя дверь на лестницу. Аси завизжала в дальнем углу зала. А Квен схватил со стола тяжелую глиняную кружку, просунул между железных полос руку и швырнул посудину в голову Паша.
Голова смотрителя дернулась, ноги начали подгибаться, но Квен швырнул еще одну кружку и снова попал. Голова только что рукоположенного смотрителя треснула. Паш выпустил жертву и рухнул на каменный пол, изо рта стек сгусток крови. Иша умирал рядом. Ноги его бились в конвульсиях, из горла хлестала кровь.
— Все, — прошептал Квен.
— Квена в иши, — негромко прошептал рядом Данкуй.
— Квена в иши? — с удивлением обернулся урай Намеши.
— Квена в иши! — на одном дыхании выпалил Мелит.
— Квена в иши! — поднялись еще двое ураев. — А нас по домам.
— Квена в иши! — звонко выкрикнула Этри.
Квен задрожал. Почти так же, как дрожал, умирая, Вава из рода хурнайских ураев.
— Квена в иши! — уже вторили все ураи. И Данкуй, и Этри, и начинающий приходить в себя постельничий. Все, кроме Ашу, который вернулся со связкой ключей, но не стал открывать дверь решетки. Он оглядел всех, неожиданно прибавил в росте, лицо его обрело черные усы и бородку, и тусклым, невыразительным голосом произнес страшное:
— Смотрителем станет Ашу. Спешите. Скоро конец лета.