Васа? И тогда в игру вступает Хара? Бессмыслица? Тогда кто? Каттими? Но у нее не было никакой глинки! Она пришла к охотнику голой!

Кай повернулся к девчонке и подумал, что даже если она и в самом деле подменила глинку и все это время не просто была рядом с Каем, а служила тому же Паркуи, или Эшар, или обоим сразу, это ничего не меняет в его отношении к ней. Разве только вместо долгой дороги распахивает где-то впереди бездонную пропасть.

Остались Паркуи, Эшар, Хара, Асва. Трех глинок нет. У Хары никогда ее не было. Завтра, если утихнет метель, они отправятся в Парнс и разберутся с Асвой. Как-нибудь. И Кай будет присматривать за Каттими. Так, чтобы она не замечала ничего. Хотя она не может быть нанятой тем же Паркуи или Эшар. Слишком долгий путь она прошла рядом с Каем, слишком многое испытала, слишком часто рисковала своей жизнью. Нет, это не работа для наемника. Это настоящая жизнь. Но ведь она и в самом деле ведьма. А если она дочь одного из двенадцати? Или одной? Это бы многое объяснило. Ведь есть же дочь у Хиссы? Двое детей у Сакува? Да и у Эшар, как уже не раз слышал Кай, было немало детей. Главное, чтобы она не оказалась дочерью Эшар. Впрочем, какая разница?

К тому же он забыл о главном, о том круге, в котором проснулся возле развалин Араи. И о той жажде, которая накатила на него стократ по сравнению с уколом на площади Хурная и которая по-настоящему не отпускала его ни на минуту до сего дня. Только утихала. Засыпала на время. Но где была Каттими, когда он шел из Хурная в Намешу?

Нет. Он посмотрел на тонкий профиль девчонки и невесело улыбнулся. Вот ведь незадача, девчонка рядом, никуда от него не отходит, а он сидит посередине занесенного снегом оплота и ломает голову, сам не знает над чем.

Все просто. Остались четверо. Из них двое могут быть игроками. Это Эшар и Паркуи. Хара и Асва служат или служили Пустоте. Если верно, что Пагуба прекратится, когда все двенадцать займут свои места на престолах, тогда нужно отыскать всех четверых, найти три глинки и как-то разобраться с Харой. Ничего себе задачка. А ведь есть еще Тамаш, Истарк, Хартага, Такшан. А Сиват и Ишхамай?

Он подтянул мех с легким вином, сделал несколько глотков, не надеясь заглушить жажду, услышал шорох, обернулся. Каттими открыла заспанные глаза, морщась, протянула руку. Взяла мех, напилась, уже не глядя, заткнула его болтающейся на шнуре пробкой, выронила и продолжила спать.

«А ну его все в Пустоту», — подумал Кай, сбросил сапоги, опустился на ложе, обнял, подтянул к себе Каттими и провалился в черноту даже раньше, чем успел закрыть глаза.