«Вот и сам Хара, — подумал Кай, радуясь, что снег охладил спину и плечо, и понимая, что второе плечо, скорее всего, сломано. — Сама Хара. И никакой магии. Только своими силами».

Девки была приделанными. Одна так уж точно. Кай понял это сразу, когда увидел, как они идут, как ставят ноги. Точно так же шли к нему двое приделанных, которых отправлял на испытание Кира Харти Анниджази. Только девка-двойник была отобрана да приделана Анниджази недавно, наверное, с одного из обозов с рабынями, которые сумели добраться до назначения, а Хара была приделана тысячи лет назад.

— Кто из них Хара? — спросила издалека Каттими, и Кай, который все еще ничего не видел обычным зрением, с трудом поднял левую, поврежденную руку.

Двойник споткнулась тут же. Стрела пронзила ей горло, она еще пыталась идти, но следующая стрела вошла в голову, еще одна в грудь, потом в живот. Она упала в трех десятках шагов от Кая, стала хрипеть и биться, и черная кровь зашипела на снегу, донесла запах вони и разложения. Или же это пахло от Хары?

Кай наконец проморгался, выставил вперед меч, согнул одну ногу, прищурился, окаменел. Да, с одного взгляда было понятно, что лишило рассудка Асву. Теперь, когда Харе не требовался двойник, она стала сама собой. Перед Каем стояла совершенная женщина. Красавица Каттими показалась бы рядом с нею деревенской простушкой. Соблазнительная Этри — отвратительной и грязной девкой. Даже Кессар, та, которую запомнил Кай на престоле, не более чем милашкой. Настоящая красота теперь была перед Каем. Еще не убив, но уже сразив двойника Хары, Каттими словно сняла чары, стерла напускное и обнажила то, что было скрыто.

Кай не мог шелохнуться.

— Да, — услышал он низкий грудной голос, от которого задрожало сердце. — Так слишком трудно. И мне тоже. Все равно что быть волком, дичь к которому сама лезет в пасть. Можно ведь и подавиться. Поэтому пусть все будет честно.

Словно ресницы сомкнулись, и только, но перед Каем стоял уже другой человек — крепкий старик с безжизненным взглядом и давним шрамом в виде креста на лысине. И меч свой он уже не прятал. Он напал первым.

Пожалуй, он действительно был лучшим воином клана Смерти. Во всяком случае, против Кая он использовал тот самый прием, который не единожды применял сам Кай — и против Такшана, и сотни раз против разных фехтовальщиков, а против некоторых применял и его вторую часть, как когда-то с Ашу на хурнайской ярмарке, когда выдержал удар клинка и вторым оборотом все-таки выбил его из рук старшины проездной башни Хурная.

Нет, он не должен был касаться и так уже порченным поганой кровью мечом клинка Хары. Но коснулся. Хара поймал меч Кая, подкрутил его. Кай изогнулся, ответил вторым оборотом и почувствовал невозможное — извернувшись, Хара ответил тем же приемом в третий раз и не выбил меч из руки Кая лишь потому, что меч сына Эшар умер, рассыпался от острия до конца рукояти. И тогда Хара ударил Кая черным мечом в живот.