— Дэн, — простонала она, обвивая руками его шею. — Может, телепортируемся домой и там продолжим?

— Зачем? — он остановился и заглянул ей в глаза. Рука соскользнула с ее груди по животу вниз и принялась поглаживать внутреннюю сторону бедра, потихоньку отводя его в сторону. — Ритуал еще не закончился — осталась самая приятная часть.

И Лана поверила, отдаваясь на волю его губ, рук, тела. И вместе с огнем желания в ней разгорался иной огонь, пылающий в такт их совместным движениям.

Одежда, как и сказал Дэн, ждала их возле выхода. Лана успела пожалеть, что не послушала его и не выбрала легкое платье, пока протискивалась в шорты, матерясь вполголоса на древних, придумавших этот ритуал. Дэн, использовавший футболку вместо полотенца, успел одеться и тихонько посмеивался в стороне, глядя на ее мучения.

— Помочь не хочешь? — спросила она и, повернувшись к нему спиной, указала на застежку лифчика. — Или только расстегивать и умеешь?

— Не только. Но расстегивать гораздо интереснее.

Он быстро справился с застежкой, но пальцы задержались на коже Ланы, принявшись выводить на ней узоры и заключать их в круги. Раньше бы она спросила, что это и зачем, но сейчас откуда-то знала, что обозначают эти руны. Защита: от солнца, от чужой магии. Еще была пара бытовых заклинаний, помогавшие высушить кожу и волосы, а заодно и одежду. Знания эти приходили от Дэна, потому что даже сейчас, когда он едва касался ее пальцами, они были единым целым, и она чувствовала переполнявшие его нежность, гордость и звенящую радость, заполняющую все и вся, резонирующую с ее собственной радостью. И было немного жаль, что так будет лишь несколько часов после ритуала. Зато все ее сомнения улетучились.

Руки Дэна тем временем переместились на ее живот и принялись чертить укрепляющие руны, некоторые даже связанные с женским здоровьем. Боится, что она забеременеет? Во время ритуала они, естественно, не предохранялись. Беременность и впрямь была бы сильно не вовремя.

— Мы выйдем рядом с храмом Богу Огня, — пояснил Дэн, когда закончил с одеждой. — От него можно пройти к площадке для телепортации, но лучше заглянуть к Лин Вею.

Лана кивнула. Творцы, а особенно Конклав Огня, не одобрят совершенное ими, поэтому стоило предупредить Лин Вея. Хотя она бы с большим удовольствием вернулась домой — ни сил, ни желания куда-то идти у нее не осталось. Но пришлось, и, взяв ее за руку, Дэн потянул Лану в светящуюся арку.

Девушка зажмурилась от нестерпимого яркого света, а когда открыла глаза, они уже стояли на небольшой площадке перед храмом, похожим на буддийские. По обе стороны от них высились большие каменные фигуры тибетских мастифов. Мила рассказывала, что их по всей Шамбале больше десятка. По легенде это были псы самого Калки — первого предводителя творцов. После того, как Калки отдал свое сердце векшам, надеясь прекратить первую войну Двух Рек, псы окаменели. Легенду рассказала Мила, когда Лана была вынуждена у нее погостить пару дней. Подруга собиралась нарисовать каждого мастифа, но пока довольствовалась только тремя картинами, одну из которых обещала подарить Лане, впечатленной финалом легенды: как только Калки вернет себе сердце, псы оживут. Отчасти потому, что на картинах подруги псы казались просто замершими, живыми, а никак не окаменевшим.