Моя улыбка растянулась до ушей. Орки как раз закончили всех растаскивать, и Менэтиль встал напротив меня.

— Что так улыбаешься, Гончар? — спросил он.

Открыв рот, я понял, что могу уже говорить.

— Жду, когда ты обломаешься, — процедил я сквозь зубы.

Менэтиль засмеялся, потом поморщился.

— Да, ваша деятельность подпортила мне планы, — он ощерился, — Но ненамного.

Тут он повернулся к одному из орков.

— Ну, Нагнир, ты сможешь?

Один из зеленокожих вышел вперёд, покашлял, прочистив голос, и сказал:

— Абыр, босс, — он кивнул, — Сейчас!

Менэтиль кивнул, а потом поднял руки, сжигая в ладонях какие-то свитки. Тут же я почуял неприятную боль и накатывающую слабость.

— Вот так, Гончар, пришло время отдать свою жизнь за нового Властелина.

Я стиснул зубы, когда орк, подняв высоко топор, вскинул голову и запел. Песня была пронизывающей, напоминала гортанные звуки сибирских шаманов, при этом в ней чувствовалась какая-то воинственная мощь — я будто слышал удары клинков и крики воинов.

Затрясся воздух над нами, завибрировал, я почуял волны магии, будто пронизывающей меня. Неужели всё?!

Неужели мы проиграли?

— Да, пришло время! Да! — Оркос раскинул руки, глядя на портал.

У меня едва слеза не покатилась… Блин, так ничего и не успели.

Но шли секунды… Одна, две, три… Полминуты. Со временем у орка стали хрипеть горло и срываться голос.

Ну да, потенциал у гимна был огромный. Но, если в каменной арке и происходили какие-то изменения, то их надо было, наверное, улавливать со сверхчувствительными приборами. Потому что ни я, ни мои тиммейты, чьи мысли я ловил из внешних кругов — никто ничего не видел.

— Так, — Менэтиль опустил руки, потёр подбородок, посомтрел на меня, — А у тебя точно он есть?