Рекки улеглась на вторую кровать прямо в халате и отвернулась, накрывшись одеялом почти с головой.

Я простоял посреди номера ещё с минуту, а потом поплёлся в прачечную со шмотками. Выспаться всё равно не удастся, а когда приедет Атрис, мне точно не захочется натягивать на себя сырую одежду.

Пока одежда сушилась, я сидел в не очень удобном кресле и клевал носом. Мысли плыли медленно и беспорядочно, не останавливаясь ни на чём конкретном. Я не заметил, как задремал прямо в кресле.

Меня снова разбудил телефонный звонок. Сушка давно кончилась, а я проспал почти четыре часа, и сейчас была уже глубокая ночь.

— Я на пристани острова, — в мой сонный мозг ворвался голос Атриса.

— А гроза? — ещё толком не проснувшись, спросил я.

— Ну, не знаю, ушла по делам, — съязвил он. — Просыпайся, нужно домой.

Мне пришлось будить Рекки и одеваться самому в спешке, потому что до рассвета оставалась пара часов и если для Атриса действительно важно успеть до него, то нужно было поторапливаться.

— Чего так долго?

Он встретил нас на пристани, где всё было занесено песком, а катер, на котором приплыл Атрис, вообще выглядел не очень надёжно. Я ничего не ответил и помог Рекки забраться на борт.

— Я уеду с пристани сама, не переживай, — сказала она Атрису, заметив его вопросительный взгляд.

— Ладно, — он кивнул.

Мы снова молчали всю дорогу. Похоже, что Атрис тоже ещё не ложился и вид у него был измотанный.

— Сид будет ждать у портала, — нарушив тишину сказал он. — Я всё подготовил, дал ему кое-что из амуниции, тебе нужно будет только переодеться.

— Ладно, — я кивнул. — Из семьи кто-нибудь рассказал что-то полезное?

— Не особо, — Атрис покачал головой, чуть обернувшись ко мне. — Кое-какие мелочи, потом всё расскажу.

Я видел, что Рекки с интересом слушает наш разговор, но куда я собрался и зачем, спрашивать явно не собиралась.

— Может, тебя всё-таки подвезти в гостевой двор? Мы же знаем, где он, — я решил ещё раз спросить у неё.

— Не нужно, правда.

Рекки ответила спокойно, но продолжать разговор не хотела, и я решил оставить её в покое. Этим ранним утром со мной никто особо не хотел говорить.