— Как? — Валерий помнил все, что касалось Грина.

— Дорога так просто не вернет его, у нее свой закон равновесия. Но если бы вы заменили там мальчика… раз уж вы повернули направо. Тогда…

— Как заменить-то? — перебил Валерий нетерпеливо и, кажется, не очень вежливо. — Что я должен? — Существование опять приобретало определенный смысл.

— Это просто, голубчик. Вам не надо его догонять. Только…

— Что?

— Видите ли… вам придется стать таким, как он. И внешне, и… вообще… Как говорится, вернуться в отроческие годы. Однако там, на Дороге, не все ли равно…

«А Юна?» — прыгнула мысль. И тут же другая: «Какая теперь Юна…»

— Ладно, — горько сказал Валерий. — Куда ж деваться…

— Значит, вы согласны? — тихо возликовал старенький член Музейного совета.

— Я спасатель, я обязан…

— Вы изумительный спасатель! — искренне восхитился Максим Максимыч. — Ваша операция на вокзале… Вам Валерий Павлович, наверняка поставят памятник…

— А оно мне надо? — хмыкнул Валерий. — Лучше скажите, никто из наших ребят не пострадал?

— Ну… — замялся старичок. — Есть пострадавшие. Но они выживут, врачи это утверждают однозначно…

— А заложники? Ребятишки?

— Там всё слава Богу…

— Слава Богу, — сказал и Валерий. — А куда мне теперь идти-то?

— Лучше всего вон в ту калитку. Сразу окажетесь на шоссе. Справа потянется бетонная стена. Вам придется прошагать вдоль нее достаточно долго, но… в конце концов увидите в стене дверь. Запертую. Сейчас я дам ключ… Вот. Не обижайтесь, что такой музейный экспонат, другого нет. Видите, какой старинный предмет… — Максим Максимыч протягивал Валерию ржавый ключ с хитрой многозубчатой бородкой и узорчатым кольцом. Большущий, длиной сантиметров тридцать.

— Сказка про Буратино… — усмехнулся Валерий и взял. Ключ был очень тяжелый.

— Да. Поворачивайте его вправо. И… спасибо вам, голубчик… — Максим Максимыч вдруг неловко обнял Валерия за талию, прижался на миг лицом к его прожженной клетчатой рубахе. Откинулся назад. Шляпа его упала. Валерий быстро поднял ее, протянул старичку.

— Открою дверь, а что дальше-то?