«Если эта хрень пожирает своего владельца. То что будет, если дать ей иную пищу?» — проговорил он про себя заинтересованным голосом.

— Ваня, можешь принести мне воды, пожалуйста.

— Ага, — вздохнул русский и пошёл на выход из раздевалки за водой. — Сейчас принесу.

Как только за Громовым закрылась дверь, Арлекин подорвался к ней и защёлкнул замок.

Вернувшись к лавочке, на которой лежала его сумка, он закрыл глаза и стал мерно дышать.

«Хочешь жрать, да?» — мысленно обратился он к броне. — «Тогда я угощу тебя! Смотри, не подавись!»

Тёмно-зелёная энергия взбурлила в венах Арлекина, заставляя "Адаптант" буквально упиваться силой и забиться в блаженстве от переизбытка энергии и безграничного материала, вырабатываемого телом юнца. Её красные линии стали приобретать вид прожилок, имевших тёмно-зелёный цвет, а сама броня буквально менялась на глазах, эволюционируя во что-то иное… Похожее на чёрные доспехи.

Ощущая шок от того, что происходит, Арлекин смотрел на то, как поменялась его броня. Высокие наголенники, массивные наплечники, нагрудник, перчатки… Сама суть "Адаптанта" стала иной.

— Ебанутся бабы гнутся… — сипло пробормотал Арлекин, забыв о боли, которую он перестал ощущать после того, как его броня изменилась…

— Широ, ты там? — раздался голос Ивана за дверью. — Тут заперто!

— Подожди, я сейчас! — крикнул юноша в ответ и вновь посмотрел на свою броню. — Как тебя снимать, мать твою?!

Стоило только Арлекину подумать об этом и возжелать, чтобы броня исчезла, то она сразу же свернулась в чёрную, переливающуюся тёмно-зелёными прожилками вен массу и упала на пол, странно булькнув.

— Вот тебе и Веном-2, только без Тома Харди… — шокированно произнёс Широ, оставшись в одних трусах. Помотав головой, он нагнулся и подобрал свою "Броню", быстро закинув её в сумку. А затем, подошёл к двери, впустив Ивана.

— О-о-о! Ты снял её! — удивился русский. — Отлично!

«Нихера это не отлично, Ваня! Я создал ебучего Франкенштейна!» — хотел было крикнуть Арлекин в слух, но произнёс это про себя… Взяв у парня воду, он откупорил крышку и, сделав несколько больших глотков, утолил жажду. А после, посмотрел на свою сумку и произнёс мантру, которая следовала с Арлекином всегда и везде. — «Впрочем, насрать.»