− Принято, капитан, − отозвалась ИскИн.

Рэйн связался с «Посейдоном», на проекции появилось бледное лицо Фрэнсиса Блэквуда.

− Я не в восторге от того, что сейчас скажу, − начал Рэйн. − Но есть предложение.

Блэквуд ехидно скривился.

− Аллерт, думаешь, я в восторге от сотрудничества? Если бы не де Воль, я бы с удовольствием размазал твои мозги по переборке.

− Что ж, любезностями обменялись, перехожу к делу. У твоей команды есть опыт штурма станций, сужу по тому, как четко вы сработали при атаке на Джокер. Не хотите прогуляться на «Паладин»?

* * *

В корпусе шаттла зияла громадная дыра, сквозь которую виднелся металлический бок станции «Паладин». Корректировать курс не нужно, изуродованную безжизненную машину рано все равно прибьет к станции, как опавший лист к берегу реки. Зевсовцы сидели в кабине, пристегнутые ремнями к амортизирующим креслам. Системы жизнеобеспечения шаттла не работали, на боевых скафандрах команды появилась наледь, такой же вязью покрылись переборки и аппаратура.

Рэйн окинул взглядом взвод. Макс ехидно ухмылялся, предвкушая добрую драку. Железный Фрей – грозный боец и верный товарищ, он никогда не пытался избежать схватки, напротив, искал опасность. Рэйн не знал, откуда у Макса достало сил простить ему случившееся на Кавире, но искренне радовался, что друг от него не отвернулся. Лучше друга никогда не было и не будет.

Инквизитор Веласкис по обыкновению перебирал серебряные четки, в перчатках брони это выходило не так ловко, но довольно ритмично. Мелкие, до блеска затертые бусины слабо мерцали, если на них случайно попадал свет от хэндкома. Какую молитву он читает? О чем просит Творца? Быть может, взывает о милосердии, просит даровать порабощенным Тьмой избавление, вернуть им благоразумие. В сердце этого человека никогда не было ненависти к врагу, что поражало Рэйна, заставляло задуматься.

Дарина всецело ушла в виртуальное пространство, со стороны выглядело так, будто сестра задремала, но Рэйн знал, что она пытается нащупать слабые места в системах защиты станции. На милом личике то и дело появлялась суровая морщинка между бровей, она всегда прорезается, если Даринка над чем-то сосредоточенно работает. Острая на язык бунтарка под влиянием Дрейка изменилась, повзрослела, посерьезнела. Счастлива ли она с ним? Рэйн искренне надеялся, что да. Он бы все отдал ради благополучия сестры.

Дрейк и Бобби о чем-то переговаривались на выделенном канале, на коленях оперативника лежала винтовка, которую он безотчетно поглаживал. Движения были плавными и аккуратными, так обычно гладят любимую женщину. После ранения на Себроне и ампутации ноги, он быстро свыкся с аугментацией и вернулся в строй, не ныл, не считал себя калекой. Силе духа Дрейка Кларка можно только позавидовать. Во многом это заслуга Бобби. Док всегда умел вернуть к жизни, даже если человек уже освоился на том свете.