Оборотень хмыкнул и посмотрел на собеседницу:
Оборотень хмыкнул и посмотрел на собеседницу:
— А лицо есть? — он кивнул на маслянисто-жёлтую луну, которая смотрела вниз, склонив скорбный лик.
— А лицо есть? — он кивнул на маслянисто-жёлтую луну, которая смотрела вниз, склонив скорбный лик.
Лесана сперва не поняла, а потом рассмеялась:
Лесана сперва не поняла, а потом рассмеялась:
— Не знаю, нет, наверное…
— Не знаю, нет, наверное…
— Почему не знаешь? — удивился Ходящий.
— Почему не знаешь? — удивился Ходящий.
— Оно очень яркое, Лют, — терпеливо объяснила девушка. — На него нельзя смотреть. А если смотришь, то слепнешь, ничего не видишь.
— Оно очень яркое, Лют, — терпеливо объяснила девушка. — На него нельзя смотреть. А если смотришь, то слепнешь, ничего не видишь.
— Слепнешь? — он вскинул брови, отчего стало ясно, что слова обережницы не вызывают у него доверия.
— Слепнешь? — он вскинул брови, отчего стало ясно, что слова обережницы не вызывают у него доверия.
— Оно ярче луны, — с улыбкой объяснила собеседница. — Много-много ярче. Люди на него не могут глядеть.
— Оно ярче луны, — с улыбкой объяснила собеседница. — Много-много ярче. Люди на него не могут глядеть.
— Я знаю, что ярче, — сказал оборотень. — Я не знал, что вы тоже не можете на него глядеть. Вот бы посмотреть…
— Я знаю, что ярче, — сказал оборотень. — Я не знал, что вы тоже не можете на него глядеть. Вот бы посмотреть…
Девушка спросила:
Девушка спросила: