Ссохшийся пергамент громко зашелестел. Вначале было все, что он уже знал по учебникам алхимии. Ксавье аккуратно листал книжечку. Чем дальше листал, тем больше ему хотелось прибить Папашу Гийома. Только монастырское вино грело душу и мысль, что эта книжечка сама по себе была немалой ценностью. Долистал до середины и увидел на странице рисунок дракона с отрезанной головой. Перевернул страницу и увидел тщательно написанный текст, который он посчитал арабским. Тонкая вязь незнакомых букв и рисунки дракона, головы дракона и совершенно непонятное изображение, то ли разрубленной драконьей головы, то ли трепанации черепа. Хотя, кто ее будет делать дракону и существуют ли они вообще. Лампа мигнула. Ксавье спохватился, что она может потухнуть, аккуратно положил книжечку в мешок вместо небольшого кувшинчика с маслом. Последний он аккуратно засунул за пазуху. Добавит масло в лампу, и резво потрусил по более длинному коридору. Хоть и низкий, он все же позволял передвигаться относительно свободно, не имел провалов, обвалов и через полчаса вывел его в нишу с бочками. Ксавье вынул компас, сориентировался и уже без всяких приключений выбрался наружу.

Солнце садилось за горизонт. Ксавье допил воду и пошел в сторону города. Пока дошел совсем стемнело. Возе городской заставы нанял возчика с телегой. Тот привез сено и собирался домой. За совсем несусветную цену согласился отвезти пассажира.

Домой Ксавье попал за полночь и не евши упал в постель. Утром, с аппетитом позавтракав, взялся за книгу. Начал ее листать со странного рисунка дракона. Вот текст на неизвестном ему языке закончился и на следующей странице была уже хорошо ему знакомая латынь. Вверху было написано: «Перевод сделан великим Гермесом Трисмегистом. В сию книгу записан мною, Фабьеном Ламбером, алхимиком». Ксавье только головой покачал. Эта маленькая книжечка стоила, как графское поместье, но продавать ее он не собирался. Ксавье начал внимательно вчитываться в текст и волосы на голове потихоньку становились дыбом. Если у него получится, то он действительно станет всемогущ. Ксавье спрятал книжечку под полый макет, изображавшей мышцы человеческого тела. Его квартирная хозяйка, почтенная мадам Шарпантье, под страхом смертной казни к скульптуре не подойдет. Кроме нее в комнату никто не войдет. Друзей у Ксавье не было, слуги, тем более. Обтерев пару бутылок монастырского вина, уложил в свой саквояж. Нанесет визит одному очень знатному пациенту, знатоку вин и заядлому коллекционеру.

Эта дюжина бутылок положила начало благосостоянию Кассиуса Ксавье и позволила ему съехать от добрейшей, но чрезмерно любопытной госпожи Шарпантье, купить маленький, но свой домик и наконец-то оборудовать лабораторию так, как он хотел. Кассиус успел еще пару раз наведаться на монастырский склад бутылок и пополнить свой запас. На третий раз его встретили пустые полки и обвалившийся свод в том месте, где раньше были бочки. Остались там бочки или нет, понять было невозможно.