Михаил несколько секунд молчал.

— Ты — нет.

— Лис кто? Друг?

— Это не твое дело, боже.

И новый приступ тишины. Какой же муторный ракурс — едва слышные щелчки неведомых приборов и черные пылевые облака, скользящие по равнине. Всесторонне рассмотрев свое внутреннее «я», Михаил пришел к выводу, что он устал. Очень устал — сразу, без каких-либо усилий, словно разверзлась бездна — просто устал.

— Что за движок у бега? — вяло спросил он.

Старик удивился. Добродушно посмотрел на Михаила и пояснил:

— Силовая установка бега создает гравитационное поле, вектор которого противоположен…

— Антигравитация?

— И турбина. — Старик удовлетворенно кивнул.

— Не слышу ее.

— Защитное поле кабины обладает избирательной пропускной способностью.

— Какого черта они делают здесь? В мире меча и магии?

— Слышал бы тебя Дэм. Он тоже борец за чистоту идеи — мать природа, долой технократию и все такое. Он три бега — прямо на хетч…

— Поменял?

— Можно сказать и так, — задумчиво хмыкнул Старик. Потом вдруг спросил: — Ты бы стал есть руками, будь рядом столовый прибор?

— Серебро или золото?

— Не понял.

— Прибор столовый — серебро или золото?

— А какая разница?